Беспартийный академик Кассирский

Поначалу студент медицинского факультета Томского университета Кассирский был мобилизован в армию Колчака, но вскоре оказался в большевистской Первой конной армии — и не рассказывал даже единственному сыну, почему выбрал большевиков. Как бы там ни было, с бригадой Семена Патоличева он дошел до Ростова. А когда власть обязала «недоучившихся из-за революции» врачей получить высшее образование, Иосиф окончил Саратовский университет и уехал к родителям в родной Ташкент. Кстати, город этот стал родным Кассирским благодаря деду будущего академика, солдату русской армии Иосифу, — тот был родом из белорусского местечка Антополь Кобринского уезда, а в Узбекистане оказался во время туркестанского похода.
«Прадед очень гордился службой в армии, — рассказал сын академика, профессор-кардиолог, доктор медицинских наук Генрих Иосифович Кассирский, в декабре этого года отмечающий свой восьмидесятилетний юбилей. — Тогда как раз император Александр II принял закон об уравнении в правах евреев с другими подданными империи в вопросах рекрутского набора и отменил институт кантонистов. Раньше евреев призывали только на определенную, региональную, службу («кантон» — по-немецки «область, регион»). Мой прадед попал под командование генерала Михаила Дмитриевича Скобелева в 16-ю дивизию, где четверть солдат были евреи. Во время туркестанского похода в составе этой дивизии он пришел в Ферганскую долину, куда, с целью русификации, решили переселить русских военных, с семьями. Разумеется, людей переселяли добровольно. Мой прадед стал одним из этих добровольцев. Однако, получив разрешение на жительство, он съездил на родину, женился на девушке Эсфирь и вернулся в Фергану с молодой женой. К сожалению, у меня мало информации о прадеде. Знаю, что в Ташкент семья перебралась потому, что это был более развитый, «русский», культурный город. Но еще в Фергане отец окончил русскую классическую гимназию, где ему, человеку иной веры, разрешили не учить Закон Божий. А так как в аттестате у него все оценки были «отлично», лишь напротив Закона Божьего прочерк, — то он получил золотую медаль. Увы, она потом пропала!»
В Ташкенте Иосиф Кассирский работал под руководством известного гематолога, профессора А.Н. Крюкова. Под его влиянием Иосиф, мечтавший о карьере гинеколога, на всю жизнь увлекся гематологией. В 1924 году он вместе с Крюковым посетил Германию, Австрию, Францию, США, но ни тогда, ни позднее, во время частых загранкомандировок, даже не помышлял об эмиграции. Вернувшись из первой зарубежной поездки, Кассирский продолжал работать в ташкентской клинике, вскоре стал профессором и женился на своей студентке, голубоглазой красавице-шатенке, которая родила ему сына. А спустя несколько лет профессору Кассирскому предложили в столице должность научного руководителя терапевтических клиник больницы Наркомата путей сообщения, и он отправился в Москву вместе с женой и маленьким ребенком.
«Отец приехал в Москву первым, устроился, — вспоминает Генрих Иосифович, — а в 1934 году перевез нас. Мне было пять лет, но я помню переезд. Мама — микробиолог — стала работать в железнодорожной лаборатории. Удивительно: моя жена тоже микробиолог, а я терапевт, как отец (хотя не гематолог)! Кстати, родители не настаивали, чтобы я пошел по отцовским стопам. Мне предоставили полную свободу выбора. Когда я задумал поступать во ВГИК на факультет кинооператоров, дома не отговаривали, — сам передумал, узнав, что на одном из экзаменов надо будет рисовать, чего совсем не умел. Что касается отношений с отцом, — мы с ним были друзьями, близкими людьми. Ничего друг от друга не скрывали. Конечно, такие отношения возникли, когда я повзрослел. Вот в детстве меня воспитывали: если я не хотел учиться или заниматься музыкой, папа мог поставить в угол и попытаться отстегать ремнем. Приходилось отсиживаться под роялем!»
Видимо, Иосиф Абрамович потому столь настойчиво, не гнушаясь даже дедовских методов, требовал от наследника овладения музыкальной грамотой, что сам обожал музицировать. Он играл на рояле и флейте, был знатоком музыки и театра, любителем домашних концертов и театральных премьер.
«Помню, как нас и семью профессора Алексеева пригласили в «Современник» на премьеру «Обыкновенной истории» в постановке Галины Волчек, которую отец называл «Мейерхольдом в юбке», — улыбается Генрих Иосифович. — Главные роли играли Михаил Козаков и Олег Табаков. Во время действа дядя (Козаков) спросил: «Кто твои учителя?» — и племянник (Табаков) ответил: «Кассирский и Алексеев». Мы чуть со стульев не упали, а публика так ничего и не заметила! Прошли годы. В клинике отца отмечали его юбилей — семидесятилетие. Олег Павлович Табаков и Михаил Михайлович Козаков показывали эту же сцену, немного изменив реплики, так как публика в зале была «своя», подготовленная. Теперь, отвечая на вопрос Козакова: «Какие науки ты изучал?» — Табаков в положенные по роли слова вставил: «Гематологию». Тут грохнул весь зал!»
Разумеется, в жизни академика Кассирского были не только радости. По мнению сына академика, Иосиф Абрамович был чересчур эмоциональным и открытым человеком для своего сурового времени, когда каждый должен был помнить: «Молчи, тебя слушает враг!». Например, приехав из Японии с международного гематологического конгресса, он рассказывал коллегам: «Представьте, вхожу в отеле в туалет, а у них там унитаз запечатан бумагой и написано: «Стерильно». А у нас!..» Разумеется, в партком сразу был отправлен донос о том, что профессор Кассирский пропагандирует Запад и очерняет советский образ жизни, но «дело» удалось замять. А однажды Иосиф Абрамович узнал от одного из своих пациентов, прокурора Ярославской железной дороги, что его имя стоит первым в черном списке «врачей-вредителей на железнодорожном транспорте».
Но вскоре времена изменились. В 1957 году беспартийный академик Кассирский стал членом-корреспондентом Академии медицинских наук. Тем не менее спустя десять лет власть имущие отказались присвоить Кассирскому звание Героя Социалистического Труда. Правда, отказ был облечен в более чем деликатную форму.
«К семидесятилетию отца коллеги подготовили письмо с просьбой о присвоении ему звания Героя Соцтруда, — рассказал Генрих Иосифович Кассирский. — Это письмо, где перечислялись все заслуги академика, для большего веса подписали известные люди — его пациенты и друзья — и отправили Косыгину (его отец тогда консультировал) с надеждой на помощь. Однако подобные дела решались на уровне Секретариата ЦК. А им руководил серый кардинал Суслов. Он не дал своего согласия на присвоение этого звания Иосифу Абрамовичу. Но, понимая, что академика и члена-корреспондента необходимо достойно наградить к юбилею, Суслов нашел «чудесный» выход из сложной, неприятной ситуации. Поскольку у Иосифа Абрамовича было два ордена Ленина, а следующим за ним по рангу считался орден Трудового Красного Знамени, то эту награду ему и вручили. Вот так «на высоком государственном уровне» поздравили моего отца с юбилеем».
 

Юлия СЕДОВА, Россия