Режиссер со знаком качества

К постижению ее азов Адольф Яковлевич приступил в родном Харькове — в стенах местного театрального института, продолжив этот процесс на занятиях лаборатории Марии Осиповны Кнебель при ВТО. И здесь стоит вспомнить, что сама Кнебель свою творческую деятельность начинала «под крылом» Московского Художественного театра. Следовательно, согласно давней теории, Адольфа Шапиро отделяет одно «рукопожатие» от отцов-основателей МХТ, модель внутреннего устройства которого он считает едва ли не идеальной, а личность Константина Сергеевича Станиславского — притягательной не только для людей искусства. Поэтому он охотно откликнулся на предложение издательства «Вагриус» написать книгу, посвященную новатору русской сцены.
Кстати, книга эта будет третьим литературным опытом Шапиро. Первый — «Антр-Акт» — увидел свет в 1991-м. Второй — «Как закрывался занавес» — в 1999-м. И именно из него мы узнали подробности уничтожения Рижского Молодежного театра (бывшего ТЮЗа), ликвидированного в 1992-м согласно приказу Раймонда Паулса (он занимал тогда должность министра культуры Латвии) и принадлежавшего к числу лучших коллективов «для детей и юношества» на территории бывшего Советского Союза.
Адольф Шапиро приехал в Ригу в 1962-м, с 1964-го и до финальных дней существования Рижского Молодежного возглавлял этот театр. Спустя много лет он говорит о нем с любовью и нежностью. А еще — с нескрываемым чувством горечи, продиктованным осознанием собственной вины перед главным театром своей жизни, для спасения которого, как кажется Шапиро, он не смог сделать всего возможного.
С этой болью Шапиро, ставший «свободным художником поневоле», продолжает жить и трудиться, активно сотрудничая с драматическими театрами Москвы и Петербурга, других крупных российских и зарубежных городов. А в сезоне 2008/2009 года даже дебютировал в качестве режиссера оперы, поставив в столичном Музыкальном театре имени К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко «Лючию ди Ламмермур» Г. Доницетти.
Причину востребованности Адольфа Шапиро, вероятно, надо искать в его умении внимательно прочитать первоисточник, в верности психологическому театру, по которому истосковались порядком утомленные различного рода авангардными экспериментами и публика, и артисты, уважающие Шапиро за то, что, как сказал однажды вахтанговец Василий Лановой (сыгравший в «Милом лжеце» Дж. Килти в режиссуре А. Шапиро одну из лучших своих ролей — Бернарда Шоу), «режиссера интересуют не какие-либо сценические эффекты, броские мизансцены, а глубинное выявление актером сути образа, постижение характера героя, логическая мотивировка его поступков». К тому же Шапиро всегда знает, какую «телеграмму» он собирается «посылать» зрителям (к примеру, воссоздавая на игровой площадке Театра под руководством О. Табакова копию его зала, предоставляет нам возможность ассоциировать себя с персонажами пьесы М. Горького «На дне», а посредством выпущенных в Малом театре горьковских же «Детей солнца» призывает нас в любых обстоятельствах сохранять человеческий облик).
Однако при всей жесткости, определенности замыслов спектаклей Адольфа Шапиро не создается ощущения, что поставлены они неким мэтром. Напротив, в режиссерских работах Шапиро чуткий зритель способен уловить волнение постановщика от соприкосновения с привлекающим его в тот или иной жизненный момент драматургическим материалом. Будь то чеховский «Вишневый сад» или «Кабала святош» М. А. Булгакова, которые Шапиро не единожды переносил на театральные подмостки.
И эта свежесть восприятия хорошо знакомых произведений представляется наиболее ценным качеством режиссера Адольфа Шапиро. Особенно если учесть, что профессионально он занимается театром вот уже почти полвека.
 

Майя ФОЛКИНШТЕЙН
Россия