Художник и его Судьба

Художник вступает на ступени вечности еще здесь, находясь рядом с нами. Все еще рядом с ним идут, говорят, торопятся, медлят, а он уже — там. Ему дана особая возможность. Даны ключи. Это кисти, краски, бумага… Не расставаясь с детства с этими магическими предметами, у него есть возможность открыть одну за другой двери в вечность. Эту нескончаемую анфиладу дверей, где за каждой обретаешь, неизбежно многое оставляя позади. 
Такой была жизнь художника Лидии Шульгиной.
Начинала она как книжный график, иллюстрируя детскую литературу. Увидев однажды, невозможно забыть ее удивительных трогательных персонажей — героев сказок Сергея Козлова, Бориса Заходера, Ирины Пивоваровой. «Мне не нравится, когда иллюстрации отводится скучная роль растолковывать текст. Поэтому всегда стараюсь нарисовать полную картину мира, предлагаемого автором, в котором герои смогут жить самостоятельной жизнью, создавая новые ситуации. Про себя я называю это параллельной сказкой», — говорила Лидия.
Но ее путь шел дальше и глубже, от книг — к Книге книг: «Было бы дерзостью сказать, что я работаю над темами из Библии или пытаюсь ее иллюстрировать. Я просто читаю Книгу, и сегодняшние события кажутся мне ее продолжением».
На этом пути она обращается к живописи. «Она не отступила ни от одного из принятых на себя обязательств, — пишет художник Николай Эстис, — не растоптала ни одного канона, лишь усложняла свое художественное кредо, ощущая стиль и форму не как ломку и разрушение, а как прививку различных плодов к одному и тому же дереву. Творчество Лидии Шульгиной от начала до конца интенсивно и культурно созидательно. Это возвращение временного вечному».
Последней на этом пути оказалась скульптура. Но не статичная, холодная, «мраморная», а легкая, воздушная, бумажная… Однако впечатляющая зрителя, внутренней силой и драматизмом сродни античному Лаокоону. Лидия Шульгина открыла для этой работы свою особую технику, когда старая газетная бумага, смоченная в водоэмульсионной краске, едва тронутая цветом становилась материалом для монументальных произведений на тему, так мощно зазвучавшую в ее творчестве. Невозможно сказать об этом лучше Льва Аннинского: «В каком материале воплощать невоплотимое? Она возвращается к бумаге. К той бумаге, которая смятыми клочьями валяется под ногами, как бренный прах, не выдержавший напряжения. Этот материал надо вернуть в жизнь во всей его эфемерности. Поднять из-под ног. Вернуть хрупкость и твердость. Насытить белизной чистоты. Вот она — техника финала: старые газеты, погруженные в ведро с белилами. Из этих клочьев и клочков вылепливаются фигуры. И застывают, храня вещество несуществования. Никакого каркаса — все легкое. Чистым духом держится».
В одном из последних своих писем Лидия Шульгина писала: «Вот и живешь на разломе, на стыке — наций, культур, желаний, устремлений... И видишь, что у Времени нет начала и поступательности в движении. Слово, прозвучав, отразило всю нашу жизнь и напророчило ее же. И опять каждый, выброшенный в мир, начинает свой путь с выбора — не покориться, нарушить запреты и заповеди. И опять грозный Судья ломает и крушит нескладные фигурки. И нет конца...»
Но когда заканчивается земное, жизнь художника продолжается. 
 

Мария МИХАЙЛОВА, Россия
Работы Лидии Шульгиной можно увидеть в Доме художника Николая Эстиса в Гамбурге. Тел.: 040/78107975