Артист, пародист, хулиган

Мама
Моей маме 86 лет, мы очень часто встречаемся, я с ней постоянно советуюсь. Под влиянием мамы, кстати, недавно я бросил заниматься самоистязанием. Было у меня такое хобби: то 25 килограммов сбрасываю, то 30 прибавляю. Сейчас прибавил, но совершенно не страдаю по этому поводу. Мне врачи сказали, чтобы я больше не боролся со своей мамой, то есть с природой. Потому что мама моя — полная и красивая женщина.

Жена
Я разъездной человек, всю жизнь был в самолетах, в поездах. Тамара, моя жена, всю жизнь работала в театре и тоже ездила (будущие супруги познакомились, работая в Театре оперетты: он играл роли комедийного плана, пел, она танцевала как балерина. — Д.Т.). Но уже 16 лет, как Тамара на пенсии. Она прекрасная хозяйка, великолепная мать, она воспитала Настю. Тамаре достался сложный период до 13–14 лет. Сейчас и я «довоспитываю». Повзрослев, Настя стала профессионально ближе ко мне, иногда выступает в моих концертах. У Тамары нет материнской ревности. Скорее, обида с юмором. Говорит: «Я у вас мужиком работаю». Косит на даче, убирает, стирает. А мы на сцене вкалываем. Как шутит жена, «мои звезды пришли. Я вас обслуживаю...» Моя жена — очень мудрая женщина. Тамара — человек, который вырос в Подмосковье, такой земной человек. Она может отличить хороший гриб от плохого. Как и человека...

Дочь Настя
Мы с Тамарой — поздние родители: прошло 11 лет, прежде чем у нас появилась дочка. А Настя особый ребенок — у нее не было детства. Она с 5 лет занималась профессией: сначала фигурным катанием, потом окончила хореографическое училище Большого театра. У станка — по 5–6 часов в день. Даже на каникулах мама спуску не давала. Сейчас Настя — артистка балета Большого театра, очень трудолюбивая девочка и, по-моему, состоявшийся уже человек. Но она до сих пор в поиске. Хоть и характерная танцовщица хорошая, она продолжает цирком увлекаться. На два месяца в Турцию уезжала, там аниматором работала. А сейчас даже в моей программе петь будет. Петь, танцевать, а потом уйдет наверх — сделает несколько трюков. Так что девушка растет.

Отец и Лев Лещенко
Все мое окружение знает, как я к родителям относился и отношусь. Отца, к сожалению, уже много лет нет. Но он передал меня в надежные руки. Лева — это моя совесть. Я иногда бываю резок. А Лева — мягкий человек, он для меня как аккумулятор добра и порядочности. Даже иногда останавливает меня, когда я начинаю рассказывать анекдоты, а они все у меня с ненормативной лексикой. Лева мне оттаптывает башмаки: если сижу справа от него, то левый башмак у меня всегда бледный.

Геннадий Хазанов
С Геной Хазановым мы дружим много-много лет. Но! И он, и я при случае всегда говорили друг другу правду в глаза. Сегодня, к сожалению, нет такого, люди абстрагировались, каждый живет своей жизнью. Я, честно говоря, не вижу особой дружбы между молодыми артистами.

Александр Розенбаум
Мои коллеги никогда не обижались на мои пародии. Один разве что случай могу припомнить — Вахтанг Кикабидзе как-то меня пожурил. Я сделал на него пародию. И в какой-то газете появилась статья. Я, честно говоря, не помню, чтобы давал такое интервью, может быть, фантазия журналиста. Там были такие слова: дескать, многие артисты просят меня делать на них пародии, потому что это популяризация: вот Мартынов Женя просил, Вахтанг Кикабидзе... Вахтангу кто-то эту статью показал. Он говорит: «Володя, а что, мне не хватает популярности?» Так обиделся. Вот, пожалуй, единственный случай. Да и с Вахтангом потом мы помирились.

«Аншлаг»
При всем отношении прессы или критики к Регине Дубовицкой, ее «Аншлаг» — это все равно кузница талантов. Из «Аншлага» вышли и Фима Шифрин, а это артист театра, кино, эстрады, и Ян Арлазоров — прекрасный артист, мало кто знает, что в театре Моссовета он очень много сыграл. А Миша Евдокимов? Самородок, приехал с Алтая. Помню, когда он пришел, мы не понимали, как может в одном человеке быть столько талантов. Он и рассказчик, и певец, и пародист. К сожалению, такая беда с ним произошла, жуткая… А ленинградцы: Лена Воробей, Юра Гальцев, Ветров? Все ребята все равно воспитаны в «Аншлаге». Другое дело: изжил себя «Аншлаг», не изжил, — это решать зрителю и руководству. Да, сейчас говорят «отстой». Ну что ж, и мы, когда были молодые, считали отстоем все, что было до нас.

С Аркановым, Ширвиндтом и Оганезовым
Спектакль «Выхожу один я...» — мой первый спектакль. Почти весь — импровизация. С Александром Ширвиндтом, режиссером спектакля, Аркадием Аркановым, драматургом, и Левоном Оганезовым мы его делали прямо на сцене.