Стиляга из Москвы

«Работаем в колготках!»
– Мое отношение к шоу-бизнесу определил первый мой концерт. Он состоялся 5 марта 1982 года в городе Вятские Поляны Кировской области. Нашу группу «Телефон» заметили на фестивале в подмосковном городке Долгопрудном, предложили стать профессионалами. Спрашивают, помню: «Хотите играть?» — «Да». — «Надо вначале проехать по глубинке...»
И вот мы в городе Вятские Поляны. Концерт сборный: мы поем минут тридцать, выступает фокусник со звучной фамилией а-ля Алмазов или Бриллиантов. Первым выходит на сцену хореографический ансамбль «Ритмы планеты». У девочек танец был в народном стиле, в гримерке местного ДК они стояли в русских кокошниках и при этом курили папиросы «Беломор». В этот момент входит человек и говорит: «Здравствуйте, я организатор концерта. Хочу вас предупредить: в зале будет присутствовать третий секретарь райкома комсомола». На что руководитель балета — женщина с образом «800 лет в шоу-бизнесе»: в телогреечке с обрезанными рукавами, в пыжиковой шапке и тоже с беломориной в зубах — ему отвечает: «Что вы говорите!» И уже обращаясь к своей труппе: «Девочки, концерт полуправительственный, работаем в колготках!»

Эстафета «четыре по сто»
– Уникальная поездка была в Германию, на фестиваль «Дружба — Фройндшафт», куда поехали «Зодчие», «Машина времени» и таллинская группа «Магнетик-бэнд». В дорогу я взял папин русско-немецкий разговорник, который в то время выдавали только партийным работникам. Вещь оказалась незаменимая — книжицу можно было открыть на любой странице и получить безукоризненное общение. Приехали мы в город Гера, нас поселили в гостиницу. Первым делом мы спустились в бар. И — о чудо! — в этом баре оказалось все! Вся мечта советского народа: виски, вина. Даже ликер «Блю Кюрасао»! И поскольку нам немножко поменяли денег, в первый же вечер мы устроили грандиозную гулянку. С Андреем Макаревичем и еще парой ребят подходим к стойке, я открываю разговорник на первой попавшейся странице, попадаю в раздел «Спорт». И говорю: «Мы — участники эстафеты “четыре по сто”» — на немецком языке, благо там было написано русскими буквами. Девушка-бармен так заулыбалась. А я решил поддержать беседу, быстренько открываю раздел «Знакомства»… Партийные работники, я так понял, отлично знали, как произвести впечатление. Потому что первый же вопрос для знакомства был такой: «Скажите, а мы не могли с вами видеться на аукционе пушнины в Ленинграде?» Эти слова, по правде сказать, оказались последними, что я запомнил в тот вечер. Кажется, заканчивали мы игрой в «пьяные шашки»: белые — водка, черные — коньяк…

«Сереге… от Петра!»
– Как только в «Браво» мы написали песню «Вася», тут же поехали с ней по стране. Меня тогда мало кто еще знал, звали просто: солист «Браво» или «парень». Потом стали называть Женей — на афишах писали «Группа «Браво», руководитель Евгений Хавтан». И в конце концов прозвали Васей. Я спокойно на все это реагировал… Однажды в начале 1991-го года, где-то в Сибири, после концерта стиляги, поклонники, как обычно, просят расписаться. И вдруг я слышу: «Вован!..» Ну, то, что Женя, Вася, — я привык уже. И когда увидел источник голоса, который говорит: «Вован», подумал, что это не ко мне, подумал, что рабочие сцены между собой переговариваются. Нет, источник голоса приближался. Он растолкал всех девушек, пионеров и стиляг. И вырос передо мной — здоровенный такой сибиряк, два метра роста, слегка навеселе. «Вован, — сказал он мне, — я умоляю тебя, вот здесь напиши, пожалуйста, “Сереге”... — тут он закатил глаза, подумал несколько секунд и добавил: — ...“от Петра!”»

«Из удобств — окно!»
– Помню, приехали мы на концерт в Феодосию. Там нас, как выяснилось, совсем не ждали… В гостинице говорю: «Мы — “Браво”». Администратор посмотрела на нас подозрительно: «Какая такая еще “брава”? Не знаем никакой “бравы”». — «Давайте, — предложил я ей, — наш директор сейчас все выяснит с администрацией города. А вы, будьте так добры, дайте нам любой номер, мы туда все побросаем, гитары наши, и пойдем на пляж, погреемся на солнышке». Женщина в это время что-то там писала, большой архивной работой, видимо, занималась. Не глядя на нас, она бросает ключ на стойку. Я забираю его, спрашиваю: «Извините, а что есть в номере из удобств?» — в надежде на душ после дороги. И тут она отрывает взгляд от писания, поднимается на вытянутые руки, как это делают обычно административные работники, пытаясь показать, что они очень крупное начальство, и повышенным голосом говорит: «Из удобств — окно!»

«Сделаем в лучшем виде»
– Играли мы для золотой молодежи 1990-х на корабле в Балтийском море. Собралась там довольно ярко выраженная братва… В первый день позагорать решили. Лежим — ко мне подходит парень. Весь в наколках, живого места нет, с первого взгляда видно, что отсижено немало. И говорит: «Слушай, мы к вам сегодня на концерт придем. Короче, ты там будешь петь песню про Васю. А с нами-то Василий не смог поехать, наш товарищ, поэтому ты в камеру скажи: «Вася, для тебя!» — а я сниму». Я в это время лежу, загораю, на него фактически не смотрю. Тут Женя Хавтан, который рядом лежал, голову так поднимает и говорит мне: «Валер, я тебя умоляю, только не забудь». Тогда я уже повернулся к парню, собрал весь запас фени своей и выдал: «Ну че зря мурлом мацать, сделаем в лучшем виде!»

«Фантазии и пАэзии»
– Дочку мы с женой — их обеих, кстати, зовут Виола, что очень удобно, — каждый год записываем на камеру. Задаем ей самые разные вопросы, она отвечает. Недавно решили просмотреть старые записи и наткнулись на такой момент. Новый год. Виоле четыре года, она сидит в костюме Покемона. А мы ее интервьюируем. Мама спрашивает: «Виолочка, скажи, пожалуйста, а какой твой папа?» Она задумалась: «Папа… Папа такой…» — «Кем работает твой папа?» — «Папа… На концерты он ездит». — «Ну а профессия у него какая?» Она думала-думала, — видимо, не знала, как назвать, — и вдруг говорит: «Папа на бензоколонке работает, он машины заправляет». — «Что?!» — мы оба удивились. А она, не моргнув глазом, отвечает: «А это вообще другой папа»… К чему подвожу: моя дочь с шести до десяти лет написала книжку, которая называется «Фантазии и паэзии» — именно так, через «а». Там масса ее рассказов. Но об одном хочу сказать особо. Вот сейчас у меня 50-й день рождения. А на 46-й, когда был мегапраздник, мы гульнули очень ярко, — она нас, честно говоря, сильно поразила. Виола вышла на сцену и объявила: «Я решила папу поздравить маленьким произведением, хочу вам его прочесть, оно называется “Волшебная страна”». И читает: «За рекой над Кремлем бродят звезды. Из цветка шел нектар. Папа и мама наслаждаются этим запахом. Ну, как вы понимаете, это лето. Давайте поговорим о зиме. Зима выглядит вот как: под голубыми небесами великолепными коврами, блестя на солнце, снег лежит… — она выдерживает паузу. Все ждут, что скажет «Это Пушкин...» Но она продолжает так: — ...но удовольствия бывает мало. И желаю папе много удовольствий. Это было произведение «Волшебная страна» в его честь!»

«Вы звезда или пьяница?»
– На 10-летие «Браво» у группы был тур в Израиле. И так получилось, что с нами в одной гостинице оказался Борис Гребенщиков. Я, честно говоря, всегда к его творчеству относился с уважением, но знаком не был. А как-то вышел из двери, столкнулся нос к носу и сказал: «Здрасьте, меня зовут Валера, я пою в группе “Браво”». Он посмотрел на меня внимательно. «Ну, очень приятно, — говорит, — давай вечером соберемся, выпьем». И вечером после концерта мы собрались. Сидим за столиком: Хавтан, Агузарова — она тогда приехала из Америки, — я и Гребенщиков. Беседуем, рассказываем друг другу интересные случаи. Боря вспомнил какую-то хорошую историю, как выпил где-то… И тут Жанна, которая до сих пор сидела молча, на среднем английском выдает: «Боря, ар ю стар ор дринкер?» То есть: «Боря, вы звезда или пьяница?» — сказала она с ошибками. Боря посмотрел так на нее — а уж Гребенщиков английский знает очень прилично — и ответил значительно: «Йес, ай эм».