Жертвы, омытые скорбной слезою…

Надо ли говорить о любви к Грузии, ее гостеприимному народу, древнейшей культуре, ее многоголосому пению и искрометным танцам, гениальным творениям Шота Руставели, Николоза Бараташвили, Ильи Чавчавадзе, Акакия Церетели, Галактиона Табидзе? В Тбилиси родился мой любимый и единственный сын Валерий, а в разных городах и районах остались добрые друзья и соседи — грузины, армяне, евреи, русские, осетины, греки… В Грузии я занялся литературной работой и начал публиковаться. Летом 1959 года в Тбилиси я восхищался блестящими спектаклями одного из лучших в Европе театра — Ленинградского БДТ, который впервые привез в свой родной город великий режиссер Георгий Товстоногов. Каждый вечер на этих спектаклях в первом ряду зрительного зала сидела мама Георгия Александровича, грузинка, жительница столицы Грузии.

По делам службы я часто бывал в белокаменном Сухуми и в самой скромной и неброской, по сравнению с другими центрами регионов республики, столице Южной Осетии Цхинвали.

Во времена «Союза нерушимого республик свободных» многонациональная Грузия жила, на первый взгляд, спокойно, а разногласия из-за границ между союзными и автономными образованиями, которые начертал в 1920–1930-х годах прошлого века «самый крупный специалист по национальному вопросу» Иосиф Сталин, никогда не переходили за грань словесных перебранок. Кто сейчас помнит его крылатую фразу: «Маленькая территория России, именующая себя Грузией»? А позже, в 1930-х годах прошлого века, «друг и вождь всех народов» почти на сто процентов уничтожил носителей национального духа, грузинскую интеллигенцию…

Противоречия между Тбилиси и Москвой особенно обострили перестройка и гласность. В то время моя семья жила во втором по значению городе республики — Кутаиси, где решила остаться после окончания моей военной службы. Там я заведовал социологической лабораторией в Политехническом институте. Рядом, в селении Багдади, родился, а в Кутаиси учился Владимир Маяковский, и на его юбилейные торжества сюда приезжали не только выдающиеся московские мастера пера Константин Симонов, Андрей Вознесенский, Владимир Соколов, Евгений Евтушенко, Роберт Рождественский, но и молодые поэты из союзных республик, братских соцстран. Со многими из них я имел счастливую возможность беседовать и за щедрым грузинским столом, и наедине.

События 9 апреля 1989 года неожиданно взорвали отношение грузин к Москве: ночью советские десантники вошли в Тбилиси и у здания Дома правительства на проспекте Руставели саперными лопатками и слезоточивым газом «Черемуха» разогнали толпу грузинской молодежи, призывающей к выходу Грузии из состава СССР. Погибли двадцать молодых грузин. На следующий день после этой жестокой и преступной акции советских солдат я, недавний советский офицер, написал такие строки:

Это стихотворение тотчас перевел на грузинский язык мой друг и талантливый поэт Зураб Кухианидзе. Но ни одно грузинское и русскоязычное издание, а все они тогда были под контролем партийных органов, не осмелилось его напечатать. На волне националистического угара к власти в республике пришел сын «живого классика» грузинской литературы Звиад Гамсахурдия. Одним из его лозунгов стал «Грузия для грузин», который до сих пор не могут ему простить ни осетины, ни абхазы, ни русские, ни евреи, проживавшие в республике. И русские стали бежать в Россию, а евреи — в Израиль. Знаю, какое отвращение вызвала националистическая политика Гамсахурдия у всемирно известного философа Мераба Мамардашвили, который сказал: «Если мой народ проголосует за Звиада Гамсахурдиа и его национал-большевизм, я выступлю против своего народа». Эти слова разлетелись по всей Грузии, но молодежь и интеллигенция не нашли в себе смелости выступить против Гамсахурдиа. И в этом, думаю, главная причина того, что происходит сегодня в Грузии, которую захлестнула волна грузинского шовинизма.

Помню, как по улицам Кутаиси прошла организованная «свыше» демонстрация школьников старших классов, которые несли такой лозунг: «Русские, не уезжайте. Нам нужны дворники и проститутки».

В сентябре 1990 года Юго-Осетинский облсовет постановил преобразовать автономную область в советскую демократическую республику в составе СССР. А в ответ в Тбилиси решили вообще упразднить эту автономию, переименовав ее в Цхинвальский район. Это вызвало возмущение осетин. И в январе 1991 года (почти за год до развала СССР) началась первая война между Грузией и Южной Осетией. В Цхинвали, где в то время располагалась рота связи моей части, вошли вооруженные грузинские отряды боевиков «Мхедриони» и Национальной гвардии под командой одиозных криминальных личностей Джабы Иоселиани и Тенгиза Китовани. Они ворвались в казарму роты, выгнали связистов, захватили их автоматы и радиостанции. Из местного населения не щадили никого. Погибли 1 200 осетин, сгорели 100 осетинских деревень. В Цхинвали с незапамятных времен проживали около 2 тысяч евреев, а после тех событий остались несколько десятков…

Через полтора года Грузия начала воевать с Абхазией. После свержения Гамсахурдия руководители боевиков Иоселиани и Китовани пригласили из Москвы в Тбилиси Эдуарда Шеварднадзе, настроив бывшего министра иностранных дел СССР усилить вооруженное давление на Абхазию. Под его началом был разрушен город-красавец Сухуми и обильно пролилась кровь и грузин, и абхазцев.

После мирных соглашений 1992 года и ввода миротворческих контингентов в Абхазию и Южную Осетию Россия надеялась разрешить территориальные проблемы соседней Грузии, не только держа ее в крепкой узде, но и не допуская к Западу. Такой статус-кво вполне удовлетворял и Россию, и сепаратистов. Российские политики раздавали южным осетинам и абхазцам российское гражданство и паспорта. Это была провокация? Думаю, что да. Но все же не она лишила Грузию Южной Осетии. Это сделали грузинские уголовники в 1991 году. А довершил дело Михаил Саакашвили.

Любимец миллионов, замечательный поэт, бард и писатель Булат Окуджава считал межнациональные войны самым страшным последствием краха империи, и в 1990-е годы он уже ни разу не приезжал в любимый Тбилиси. Помним, какой тяжелой потерей для нас была его неожиданная смерть. Мы любили его и до сих пор продолжаем петь его «Грузинскую песню». Но невольно возникает кощунственная мысль: наверное, все же хорошо, что он не дожил до страшного августа 2008 года.

По телевидению я с горечью наблюдал за страшными событиями в Грузии, и название каждого города, даже поселка вызывало у меня ясную картинку прошлого. В Цхинвали (тогда еще бывшем Сталинири) меня, молодого офицера, осетины щедро угощали огромными хинкали, которые мы запивали самым лучшим в Грузии черным осетинским пивом. Этого кафе уже нет, как и большинства моих приятелей. Грузинские танки, снаряды и ракеты разрушили весь город и многие села. В поселке Кодори в семилетке преподавала моя однокурсница Нина Попович. Где она? Из аэропорта Копитнари, что рядом с Кутаиси (его разбомбили российские бомбардировщики), я с семьей раньше улетал в отпуск, любовался панорамой морского порта Поти…

Поддержка США и предвыборные призывы к решительным действиям в отношении России кандидата на пост президента США Джона Маккейна подтолкнули Грузию к вооруженному захвату Цхинвали и массовому уничтожению мирного населения. Однако на днях новый посол США в России Джон Байерли в интервью газете «КоммерсантЪ» заявил, что Вашингтон до последнего момента убеждал Грузию не идти на обострение ситуации с Россией, и российская армия вполне обоснованно ответила на вооруженное нападение на миротворцев в Южной Осетии, но в итоге «зашла слишком далеко». Это первая разумная попытка восстановления российско-американских отношений. Возможно, еще несколько лет терпения сделали бы для целостности Грузии больше, чем эта чудовищная операция, проведенная 8 августа «демократом» Михаилом Саакашвили. Но история не имеет сослагательного наклонения…

А время лечит. Когда-то, вторя Пушкину, Александр Галич писал: «На холмах Грузии легла ночная мгла, и как еще далеко до рассвета!» Дай Б-г тебе, мудрости, мира и рассвета, любимая Грузия!