Бессильное оружие террора

У евреев свой взгляд на историю. И с нашей точки зрения, ближневосточный конфликт происходит не между арабами и Израилем, как государством, а между арабами и евреями. И конечно, этому конфликту гораздо больше шестидесяти лет. Арабы терроризировали палестинских евреев в начале двадцатых годов прошлого века, в 1929 году вырезали почти все еврейское население Хеврона, предполагая, что решили еврейский вопрос надолго, если не навсегда. Надолго — получилось, навсегда — нет. В 1947 году в ООН начали готовить резолюцию о создании в Палестине двух государств — еврейского и арабского, и террор против евреев вспыхнул с новой силой.

История «по-еврейски» утверждает, что евреи согласились с резолюцией ООН о разделе Палестины, арабы — нет. И захотели арабы в очередной раз окончательно решить еврейский вопрос. Началась война, в которой Израиль выстоял и победил. Многие арабы покинули свои дома, стали беженцами и продолжили террор против евреев.

История же «по-арабски» утверждает иное: жили себе спокойно в Палестине палестинцы (арабского, естественно, происхождения), но в 1947 году откуда ни возьмись нагрянули злобные евреи, устроили резню, выгнали мирных жителей из их домов, захватили землю, на которой и построили свое агрессивно-фашистско-сионистское образование. И вообще: арабы-палестинцы жили здесь всегда, а евреи — никогда, хотя они и утверждают обратное. Впрочем, если и жили когда-то, то ведь ушли, и место стало арабским. Так что никакого палестинского террора нет, а есть борьба униженного народа за свою исконную землю. А террорист — Израиль, который эту землю отнял и каждый день убивает мирных жителей Палестины.

Обе истории оперируют фактами. Не всеми фактами, конечно — историки никогда не принимают во внимание все факты, да это и невозможно: фактов слишком много. История «по-еврейски» утверждает: за первые восемь лет существования Израиля (до Синайской кампании) жертвами арабов стало более 900 евреев-израильтян. Войны не было, убивали мирных жителей. Террор? С нашей, еврейской точки зрения, конечно, террор. С арабской — справедливая борьба против оккупантов. Арабы продолжали убивать евреев в Иерусалиме, Лоде, Ашкелоне, других городах и населенных пунктах, осваивали новые методы: проникали, например, на территорию Израиля на катерах с моря (1953 год), обстреливали поезда и автобусы, пытались взорвать водопровод…

В 1958 году арабы-палестинцы создали организацию ФАТХ, цель которой состояла (и состоит) в освобождении Палестины от евреев при помощи вооруженной борьбы. Вооруженной борьбы не против израильской армии (даже самые «горячие головы» в ФАТХе прекрасно понимали, что ЦАХАЛ им не по зубам), а против гражданского населения. Смысл террора — напугать врага настолько, чтобы он и думать перестал о «захвате территорий». Солдат не очень-то напугаешь, другое дело — гражданское население. В общем, то, что история «по-палестински» называет вооруженной борьбой с агрессором, история «по-еврейски» определяет как террор — и ничего более. А какую историю считать правильной, решает политический интерес.

Террор против евреев возглавили такие отважные сыны палестинского арабского народа, как Арафат, Эль-Хасан, Каддуми, Эль-Вазир, Хабаш. Запоминать эти имена не обязательно — достаточно помнить имя Амана и ежегодно праздновать победу над ним в дни Пурима. Все вышеперечисленные «герои» — лишь жалкие тени древнего ассирийского владыки, и память о них значительно короче: одних «достали» израильские агенты, другие сами отправились в мир иной.

Нельзя сказать, что палестинские арабы пользовались исключительно методами индивидуального террора, пытались они и организовать собственные вооруженные силы — например, на юге Ливана в 1982 году. Однако израильская военная операция вынудила палестинских арабов во главе с «товарищем Арафатом» покинуть Ливан. Должно быть, «раис» понял тогда, что с ЦАХАЛом ему никогда не справиться, а вот террор — безошибочный метод. Во-первых, террор — метод слабых в борьбе против сильного. А на чьей стороне обычно симпатии так называемой мировой общественности? Конечно, на стороне слабого. Чем сильнее становился Израиль, тем больше жалели мировые лидеры беднягу-Арафата, лишившегося отечества, и тем меньше были склонны обращать внимание на продолжавшийся антиеврейский террор. Общественность в меру возмущалась, когда террористы совсем распоясывались и подвергали смертельной опасности не только еврейские жизни, но и жизни граждан других стран. На Мюнхенской олимпиаде террористы захватили и убили 11 израильских спортсменов (вот уж действительно: «О спорт! Ты — мир!») — и что? «Это плохо!» — воскликнула мировая общественность и, естественно, осудила израильтян, начавших отлавливать по всему миру и уничтожать одного за другим террористов, участвовавших в той варварской акции.

Методы ведения террора совершенствовались год от года. До чего только не додумается изощренный ум террориста: тут и захват самолетов, и захват в заложники детей (Маалот, 1973), и нападение на жилой дом (Кирьят-Шмона, 1974), и взрывы автобусов (начавшиеся не после Ословских соглашений, как считают многие, а еще в 1983 году), не говоря об артобстрелах гражданских объектов с территории Ливана. И способ собственной защиты террористы тоже придумали идеальный: стали размещать свои базы и прочие объекты в жилых домах или вблизи школ и больниц. Может Израиль уничтожить дом с мирным населением, среди которого спрятались террористы? Может Израиль разбомбить больницу? Нет, конечно. И дело даже не в том, что, если бы это произошло, мировая общественность немедленно осудила бы евреев за варварство — прежде других мы осудили бы себя сами. Такие методы борьбы даже не обсуждаются. Не обсуждаются у нас даже такие простенькие меры, как, скажем, похороны террориста, завернутого в свиную шкуру. Как можно? Это оскорбление ислама, то есть — всех мусульман. Нет-нет, это не по-еврейски.

Конечно, и мы не будем обсуждать то, что все равно не будет претворено в жизнь. Назову только числа. В семидесятых-восьмидесятых годах (до начала первой интифады) от рук террористов погибло более 700 израильтян. Первая интифада (1988–2000 годы) унесла жизни более 400 граждан Израиля, вторая интифада — больше тысячи. Выросло и число террористических организаций, готовых убивать евреев.

Но главное — террор стал, кроме всего прочего, выгодным бизнесом. Террор хорошо оплачивается Ираном и его сателлитами. Причина все та же: после поражений в 1967 и 1973 годах арабы прекрасно понимают, что в большой войне уничтожить Израиль вряд ли удастся (разве что сбросить десяток водородных бомб, но откуда их взять?). Значит, остается террор — уничтожение путем запугивания мирного населения. Государственный террор (в котором арабы обвиняют Израиль, хотя занимаются этим сами) — штука непрезентабельная в глазах мировой общественности. Иное дело — террор слабых, униженных и обиженных. Это если не оправдывается, то встречается с пониманием — достаточно посмотреть репортажи о терактах в Израиле по мировым новостным телеканалам: CNN, Би-би-си и другим.

«А разве нет евреев-террористов?» — спросили меня московские знакомые, когда прошлой весной мы спорили о том, прав ли Израиль, отстреливая террористов в Газе. — Ведь при этом погибают и мирные палестинцы!» Да, есть. Барух Гольдштейн, убивший в 1994 году тридцать арабов, и еще несколько человек, о которых в Израиле никогда не говорили как о героях-мучениках. Гольдштейну не устраивали пышных похорон, как тому убийце, который застрелил недавно восемь учащихся иерусалимской ешивы.

История «по-еврейски» отвергает террор. История «по-арабски» террор превозносит.

Не знаю, на что рассчитывают Ольмерт и Абу-Мазен, пытаясь договориться о мире (скорее всего, ни на что, просто время тянут и устраивают показуху), но мир не наступит, пока палестинские арабы делают в своей освободительной борьбе ставку на террор. Они полагают, что террор заставит израильтян разъехаться по разным странам? Если они действительно так считают, то это самая глупая идея, которая могла прийти в головы арабских лидеров. За десятки лет террора арабы (палестинские арабы, в частности) могли бы уже убедиться в том, что Израиль как государство слабее не становится. Мы уступаем? Да, наши руководители говорят, что это «уступки сильных», но уступает Израиль не террору палестинских арабов (как им хотелось бы думать), а давлению со стороны «старшего партнера». Возможно, в историю «по-арабски» террор против евреев будет вписан золотыми буквами. В истории «по-еврейски» об арабском терроре будет сказано: «и щелкали они зубами от бессилия своего»…