Мазл тов!

Это лишь небольшая часть приветствий, более подробно об этом читайте в книге «Дорога к Храму», вышедшей в издательстве «Пан Пресс» к юбилею Шаевича.

Владимир Вишневский, поэт

Когда-то я экспромтом выдохнул стихи моему другу, раввину Адольфу Шаевичу:

Такая русская равнина,

Что впору вызывать раввина.

«Дывлюсь я на тэбэ»

И радуюсь: «Рэбе...»

Слава Б-гу, что есть такие редкие люди, с которыми по жизни невозможно разминуться. И это некогда неизбежное знакомство, вылившееся в такую столь необходимую нам дружбу с Адольфом Шаевичем, как раз проходит по ведомству Судьбы. Я уж не говорю о том, что на его прошлом юбилее, в 1997 году, я познакомился с моей будущей женой Татьяной. Порой я очень всерьез говорю ей:

Ты мне жена от Б-га, от раввина —

Не лучшая моя, но — половина.

Радуясь возможности поздравить Адольфа Шаевича с днем рождения, стараюсь удержаться в рамках публичного послания и как бы скрыть то, что мы давно и прочно в этой жизни на «мы». Восхищают его мудрость и мужество, дар быть не только практикующим мудрецом, но и бойцом, если надо. Люди помнят, сколько сделал Адольф Соломонович, чтобы добра вокруг было больше, а зло не прошло. Его остроумие завидно, оно располагает дружеский круг к цитированию из уст в уста.

Я желаю моему другу всего, что можно пожелать не мальчику, но мужу, самых простых и насущных вещей, начиная со здоровья. И замыслов, и воплощений. Факт рождения Адольфа Шаевича радует, и не только в этот день, такое количество хороших и разных людей, что привилегия быть среди них, то есть быть Вам другом, наполняет жизнь чуть было не утраченным смыслом...

Юрий Энтин, поэт

Мне нравится маца. Но я никогда не мог ее достать. А мой друг раввин Шаевич сказал, что нет проблем. Получилось так, что был день рождения моей жены (он почему-то постоянно был гостем на ее дне рождения), и мы всех присутствующих угостили мацой. Многие потом стали просить, чтобы достали еще. В частности, Ирина Муравьева и ее муж Леонид Эйдлин. Мы уже приезжали в синагогу за мацой, а потом на машине развозили нашим друзьям — Хазановым, Ирине Муравьевой и другим.

В связи с мацой мне вспомнилась такая история. Ролан Антонович Быков, знаменитый режиссер и мой хороший друг, заболел. Он попал в кремлевскую больницу, а потом его направили в санаторий при ЦКБ, который находился за городом. Местные врачи ему порекомендовали есть мацу, а не хлеб. Его жена Елена Санаева обзвонила все магазины и ездила в синагогу, но ничего не смогла достать. Маца бывает только на Песах, а так ее достать нельзя. Как-то она позвонила мне, я поехал к Адольфу Соломоновичу. У него оказалась маца из Америки в красивой яркой упаковке. Он ее хранил — это был подарок американского раввина. Он ни секунды не размышлял и отдал ее мне. Я поехал к Елене Санаевой и передал ей эту мацу. Дело было ранней весной, все было очень красиво. У меня родилось такое четверостишие:

Заливаются скворцы, здесь у них гнездовье.

Вот тебе пакет мацы, кушай на здоровье!

Я рассказал Ролану, кто помог мне достать мацу, он в ответ передал приветы и слова благодарности Шаевичу.

Юлий Гусман, режиссер

Иудаизм, на мой взгляд, — суровая религия. Служители этой религии — люди, читавшие Тору, знающие ее досконально. Как правило, это люди, облаченные не только властными духовными полномочиями, но и большими знаниями, глубокой мудростью. Не все из них не очень любят такие легковесные понятия, как юмор, ирония, сатира. Я встречал много современных раввинов, ортодоксальных, молодых, а также представляющих другие направления в иудаизме и обладающих различными оттенками еврейской души. Но никогда не видел человека более доброго, милого, открытого людям, полного печали и сострадания, чем Адольф Шаевич. В моем представлении именно таким должен быть настоящий духовный отец, который не подавляет своими знаниями и своим могуществом, не приводит тебя в трепет по отношению к силам Высшего суда, не мучает тебя вопросами, на которые порой и сам не знает ответа.

Адольф Соломонович — человек, который понимает, что и раввины тоже люди, он понимает меру и силу доброго слова, удивительно настроен на волну твоей души, твоего сердца и твоей памяти. Я не очень религиозный человек, но когда я думаю о том, кому бы я хотел довериться в трудный час, перед кем бы стал исповедоваться, с кем мне хотелось бы поплакать и с кем порадоваться, я думаю о Адольфе Шаевиче, моем раввине.