Махане Иегуда: рынок с характером

Далекое — близкое Во второй половине XIX века жизнь Иерусалима протекала в основном в стенах Старого города. Застройка окружающего пространства только-только начиналась. В 1877 году в районе Яффского тракта был основан еврейский квартал Бейт-Яаков. К востоку от него пустовал просторный участок земли, принадлежавший семейству Валиро. Сюда каждое утро приходили крестьяне из арабской деревни Лифта, чтобы сбыть жителям Бейт-Яакова свежие овощи, фрукты, зелень и другие продукты. Тащиться на рынок в Старый город феллахам не хотелось точно так же, как и обитателям Бейт-Яакова. Интересы сторон совпали. Под открытым небом появился восточный базар. Стремясь укрыться от палящего солнца, торговцы установили тенты, под которыми и раскладывали свой товар прямо на земле. Турецких властей нисколько не смущало, что базар стихийно возник прямо на обочине дороги, ведущей в Старый город. Как не волновали их ни санитарно-гигиенический надзор, ни обеспечение сохранности товара: на рынке не было ни водопровода, ни складов, ни туалета. В 1917 году, когда британская армия приблизилась к Иерусалиму, турки установили прямо на базаре 16 пушек. Ночь напролет велась стрельба, а наутро, когда смертельно напуганные обитатели квартала Бейт-Яаков выглянули из окон, турок и след простыл. В Иерусалиме появились новые власти — британские. Вместе с ними пришла и цивилизация. Прибывшие из Лондона инженеры и архитекторы провели замеры для прокладки водопровода и канализации. Британцы были уверены: рынку следует придать нормальный вид, так как он — ‘’визитная карточка’’ Иерусалима, с него, собственно, и начинается город! В 20-е годы ХХ века в Старом городе начались погромы, и теперь уже евреи откровенно боялись ходить туда на рынок. Поток покупателей на Махане Иегуда резко увеличился. Кроме овощей и фруктов, здесь стали торговать хлебом, мясом и молочными продуктами, а также посудой и кухонными принадлежностями. На базаре появились деревянные навесы, а спустя некоторое время — и капитальные строения, возведенные сменившими торговцев-арабов еврейскими предпринимателями, в основном репатриантами из Ирана. Банай шагает впереди Душой стихийно сформировавшегося содружества единомышленников были: Элиягу Яаков Банай, его сын Меир Элиягу Банай, Цион Саада, Яаков Коэн, Шабтай Халаль и другие. Они обратились в Комитет для евреев Иерусалима с просьбой помочь выкупить у ‘’хамулы’’ Валиро хотя бы часть земельного участка. Комитет провел с землевладельцем переговоры. Тот нехотя согласился. Персидские евреи скинулись, да еще выклянчили в банке ссуду и приступили к строительству первых четырех торговых рядов. Новые улочки получили «базарные» названия: Тапуах (яблоко), Агас (груша) и т.п. Семейству Банай, давшему стране целую плеяду талантливейших актеров, певцов и композиторов, принадлежал дом на улице Агас. В этом легендарном доме, расположенном прямо на рынке, родился Йоси Банай — звезда современного театрального искусства. Правда, дочь Йоси, блистательная актриса Орна Банай, и ее брат Юваль, основатель популярного музыкального коллектива, выросли в гораздо более престижных кварталах. Старожилы рынка Махане Иегуда помнят, каким замечательным рассказчиком был их прадед Элиягу Яаков Банай и как скромно вел себя его сын Меир (отец недавно умершего Йоси Баная), унаследовавший от отца талант острослова. В 2000 году муниципальная комиссия переименовала улицу Агас, дав ей имя Элиягу Яакова Баная, чем увековечила память о первопроходцах-’’персах’’. Цветы: на свадьбу или на могилу? Рядом с магазинчиком Рахели и Лимор религиозная супружеская пара торгует сладостями. Напротив суетится в цветочном магазине светский его хозяин — Ави Хаим. — После войны Судного дня к нам еженедельно наведывалась мать солдата, — рассказывает хозяин цветочного магазина Ави. — Покупала огромный букет живых цветов и ехала на военное кладбище. Прежде чем расплатиться, женщина вытаскивала из сумки старый альбом с фотографиями, раскрывала и показывала нам снимки сына… По словам Ави, с началом интифады атмосфера на рынке резко изменилась. — Я дважды был свидетелем совершенных здесь терактов, — вспоминает он. — Чудом уцелел… В трех терактах погибли мои знакомые — продавцы, владельцы ближайших лавок, и постоянные клиенты. Был убит сын Эли Хаима — продавца сладостей. Трудно об этом вспоминать, вы уж простите… — Если не секрет, для кого вы покупаете цветы? — обращаюсь к молодому человеку, нетерпеливо переминающемуся с ноги на ногу. — Для моей невесты Натали! — отвечает он, расплывшись в счастливой улыбке. — Сегодня мы ставим хупу. — Мазл тов! — поздравляю я сияющего юношу. Знакомимся. 27-летний Нахум Коэн родился и вырос в Иерусалиме. Детство провел в районе рынка Махане Иегуда, в Курдском квартале. Служил в легендарной бригаде ‘’Гивати’’. Жених покидает лавку с букетом цветов. Опьянев от ароматов восточных специй, медленно направляюсь к выходу. За спиной распевает, покрикивает, хохочет и грустит на все лады центральный рынок столицы.