Дольфи. К юбилею Дины Рубиной

Впервые я увидел Дину «живьем» в 1992 году на писательском семинаре, который проходил в одном из образцовых кибуцев Израиля. Она приехала на машине вместе с мужем Борисом и несколькими друзьями и, судя по всему, не собиралась задерживаться там надолго. Смуглое лицо, черные вьющиеся волосы очень шли Дине. Пожалуй, ее можно было бы назвать красавицей, если бы не огромные, печальные, очень усталые глаза… Отбыв час-другой на какой-то «проходной» лекции, вся компания разом поднялась и отправилась на воздух, а вскоре удалилась совсем.
Второй раз я повстречался с Рубиной в редакции еженедельника «Пятница», приложении к тель-авивской газете «Наша страна», возникшей еще в семидесятые годы, но теперь, в начале девяностых, стремительно теряющей популярность под напором многочисленных новоявленных конкурентов. Я отправился «на поклон к мэтру» в самые первые месяцы своей жизни в Израиле в безумной надежде пристроить свои опусы для публикации в местной периодике. Помню, шел очень долго мимо каких-то унылых строений в районе старой «тахана мерказит» — «центральной автобусной станции».
В романе «Вот идет Мессия!..» Рубина так описывает место нашей первой встречи: «Редакция… обреталась в шестнадцатиметровой комнате, снятой на одной из самых грязных улочек, в самом дешевом районе южного Тель-Авива. Это обшарпанное здание в стиле «баухауз», выстроенное в конце тридцатых, предназначалось для сдачи в наем всевозможным конторам, бюро, мастерским и мелким предприятиям…»
Дина приняла меня вежливо, рукописи взяла и обещала вскорости прочесть. Я позвонил ей через неделю, и она сказала, что читателей их газеты вряд ли заинтересуют рассказы о московских сантехниках, бомжах и прос­титутках, оставшихся в прош­лом, которое многие хотели бы забыть. Она посоветовала обратиться в самую бойкую и эпатажную газету той поры, к ее самому бойкому и эпатажному журналисту Виктору Т. Мы и в самом деле встретились, после чего я начал активно печататься в израильской прессе. Но это к слову…
Вскоре моя неумолимая судьба позвала меня обратно в Москву, и я на несколько лет практически потерял Дину из виду. Правда, уже в середине девяностых книги Рубиной начали завоевывать российского читателя, еще не совсем пришедшего в себя после так называемой перестройки. Сама она появилась только в двухтысячном, но уже не столько в качестве писателя, сколько важного чиновника — главы отдела общественных связей солидного международного Агентства, впоследствии известного как Синдикат — благодаря ее нашумевшему роману. Именно она пригласила меня на работу координатором по рекламе и информации, а также в качестве постоянного автора газеты «Вестник», которая под руководством Рубиной неуклонно процветала, достигнув невероятного для ведомственного издания тиража 25 тысяч экземпляров.
В те годы я всерьез заинтересовался библейской историей, даже заметки начал писать и кое-что уже публиковал. Неожиданно явилась безумная идея собрать все это в книжку. Дина Рубина была одной из первых, кто прочитал рукопись; она не только одобрила мое дерзкое начинание, но и помогла издать книгу. Возможно, ее поддержка помогла мне найти свою скромную тропинку в нынешнем литературном процессе…
Выездные семинары Агентства при Рубиной бывали похожи на многодневные праздничные действа с участием известных писателей, художников, ученых, политиков, и не только российских — многие специально приезжали из Израиля, Германии и других стран. По долгу службы она часто появлялась также на семинарах, организованных ее иерусалимским начальством, и тогда рутинные «ведомственные мероприятия» обретали особый колорит, не вызывая неприятного ощущения впус­тую потраченного времени.
В последние весенние деньки первого года нынешнего столетия в Доме творчества кинематографис­тов «Репино» Дину с нетерпением ждали на многодневном семинаре координаторов по рекламе и журналистов «боевых листков» Агентства из разных городов России. Лекции, практические занятия, встречи с деятелями культуры и функционерами шли несколько дней подряд с раннего утра до позднего вечера.
Дина приехала «под занавес» обширной программы, «на десерт» и, чтобы скоротать время до вечера, отправилась погулять к Финскому заливу по местам, с которыми у нее были связаны романтические воспоминания молодости. Погода стояла мрачная, время от времени припускал мелкий дождь. Сирень, в Москве уже отцветавшая, здесь только распускалась. Немудрено было подхватить простуду…
После сегодняшней встречи с Рубиной назавтра оставалось только утреннее подведение итогов и еще долгожданная вечерняя (ночная!) автобусная экскурсия по Санкт-Петербургу с иллюминацией и разведенными мостами… В экскурсионном автобусе я сидел рядом с Диной. Несмотря на знаменитые питерские красоты, мы все же успели о многом поговорить. Она рассказала потрясающую историю о том, как ночью по дороге в Калининград на границе с Белоруссией в ее купе вломились пограничники и, при проверке документов обнаружив, что у нее, иностранки, израильтянки, отсутствует транзитная белорусская виза, сняли с поезда на каком-то полустанке в сильнейший мороз. Растрепанную, наспех одетую, ее препроводили в здание вокзала — убогое запущенное строение, как потом оказалось, без каких-либо удобств, даже без туалета. Дина сидела в грязной станционной зале, на лавках похрапывали бомжи, а она в ужасе прижимала к груди сумку с документами и деньгами. Из комнаты с табличкой «Таможня» время от времени выходили погранцы, и по всему было видно, что они просто не знали, как с ней быть дальше. Ситуация разрешилась неожиданно: втихую ей удалось выскочить на машине какого-то кавказца и добраться до Минска, откуда поезда до Москвы ходили регулярно. Эта история со многими душераздирающими подробностями потом вошла в роман «Синдикат».
В это время Дина уже полным ходом работала над новой книгой. Работала много и тяжело. И это несмотря на многочисленные заботы и обязанности чиновника, на бесконечные командировки, ежедневное присутствие в офисе. Дина рассказала, что свой рабочий день она начинает в пять часов утра… в независимости от того, в котором часу легла накануне, и пишет за столом по несколько часов до начала рабочего дня, несмотря на многочисленные неформальные вечерние встречи, которые часто длятся до глубокой ночи. 
По утрам мы встречали Дину в офисе — она всегда была в отличной форме, во всяком случае, так нам казалось… 
Между тем автобус колесил по Питеру. Темнело. А мне становилось все хуже, все явственней бил озноб, нетрудно было сообразить, что температура зашкаливала, и я, признаться, не очень-то хорошо помню, как добрался до постели. Пришла медсестра, предложила таблетки. Я заснул. Весь следующий день лежал в забытьи, иногда просыпался и сквозь сон слышал за стеной какие-то истошные крики. Пару раз заходила медсестра, приносила чай, пичкала таблетками. Я проспал еще одну ночь, и только на утро окончательно пришел в себя. В любом случае, пора было собираться, чтобы успеть на московский поезд.
Я вышел к завтраку и сразу понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее. В воздухе душным мороком висело ощущение непоправимой беды. Медсестра сказала мне, что Дина уехала, хотела со мной прос­титься, но я был «в отключке». За завтраком уже почти никого не оставалось.
–Что случилось, — спросил я, — где все?
– А вы разве не знаете?
Я ничего не знал.
Позавчера поздним вечером во время нашей экскурсии по Питеру на тель-авивской набережной у дискотеки «Дольфи» террорист-самоубийца подорвал себя в толпе молодежи. Погибло два десятка ребят. В их числе родные, близкие, друзья израильтян, участвовавших в нашем семинаре. 
Я собрал вещи и пошел на питерскую электричку. Был теплый солнечный день. Сирень все-таки расцвела, хоть и с опозданием…
В Агентстве — траур. Многие наши «внепланово» отбыли в Израиль. Кто на похороны, а кто просто навестить и поддержать близких…
Дина Рубина писала роман «Синдикат». Книга эта не о разборках в еврейской тусовке, как многие думают, а о глобальном терроризме, его сути, корнях, о том, в какой мере мы все причастны к распространению этой заразы, и почему террор стал в нашем мире едва ли не бытовым, рутинным явлением…
Леонид Гомберг, Россия
leonid-gomberg.ru
Печатается в сокращении