На грани забвения

Когда Розалинд исполнилось шесть лет, Мюриэль сказала мужу, что хотела бы определить дочку в школу для девочек, в которой недавно начали преподавать физику и химию. Эллис удивился:

– Зачем ей нужны точные науки? Я против того, чтобы Розалинд забивала свою хорошенькую головку тем, что никогда ей не пригодится.

– А ты помнишь, как спрашивал, чем можешь отблагодарить меня за рождение дочки?

– Нет, не помню.

– Дорогой, ты всегда гордился умением держать свое слово. Я обещала тогда подумать, а сейчас у меня созрело решение — ты согласишься отдать ее в эту школу.

Банкир махнул рукой:

– Долго же ты думала! Ладно, пусть будет по-твоему.

Точные науки стали для Розалинд любимыми предметами. В последних классах она уже твердо знала, что будет заниматься наукой, но для этого необходимо было получить высшее образование.

Мюриэль заговорила об этом с Эллисом.

– Что, — изумился он, — да у кого из уважаемых английских граждан дочери занимаются наукой? Это смешно. Я больше не дам на ее образование ни пенса.

В 1938 году, несмотря на возражения отца, девушка все же уехала в Кембридж, где поступила в колледж. Ее учебу оплатили мама и дядя — Мюриэль и Мозес. Спустя семь лет Розалинд защитила докторскую диссертацию.

Ей было 25 лет, когда она прибыла на работу в недавно освобожденный от фашистов Париж. Здесь Розалинд занялась исследованием рентгеновского излучения. Франклин удалось разработать технологию рентгеновской кристаллографии для изучения состава сложных веществ.

Последствия войны в Париже были весьма ощутимы и не радовали глаз. Нередко отключали отопление, и гасло электричество. Но все же столица Франции запомнилась Розалинд не только упорной работой. В Париже к ней хорошо относились. Молодые французы засыпали ее галантными комплиментами и наперебой приглашали на свидания. К тому же отец сменил гнев на милость и высылал ей достаточно крупные суммы, благодаря чему Розалинд могла ни в чем себе не отказывать и развлекаться в свободное от работы время.

В 1951 году Розалинд Франклин вернулась на родину. Она устроилась в Кингз-колледж при Лондонском университете. В первый же день, выйдя на новую работу, Розалинд узнала, что трудовой день здесь традиционно начинается с чашечки кофе. Франклин направилась вслед за коллегами в просторную столовую, откуда доносился запах ее любимого напитка. Но как только она появилась в этом помещении, несколько мужчин демонстративно его покинули. А какой-то пожилой ученый почти вежливо объяснил ей, что присутствие женщин здесь крайне нежелательно.

Первое время ее начальник Джон Рендалл либо отправлял Розалинд за документами в соседнее здание, либо сажал ее за телефон и требовал дозваниваться до нужных ему людей. А то и просто просил подшивать какие-то бумаги. В конце концов Франклин взбунтовалась и поинтересовалась, а не нужно ли еще съездить к Джону домой и помыть у него пол. И добавила, что она не курьер и не секретарь, а ученый.

Рендалл смутился:

– У нас как-то не принято смотреть на женщин-ученых серьезно, они далеко не всегда оправдывают ожидания. Извините меня. Кстати, теперь-то уж вам точно не удастся помыть у меня дома пол, вы будете очень заняты.

– И чем же, интересно, мытьем окон?

– Нет, завтра вы начнете трудиться над раскрытием структуры ДНК. Помогать вам будет аспирант Реймонд Гослинг.

Франклин с увлечением принялась за эту работу. Правда, с самого начала у нее не сложились отношения с Гослингом, который неохотно выполнял ее поручения.

Через несколько дней из отпуска вернулся коллега Розалинд — Морис Уилкинс. Услышав, что она отдает распоряжение аспиранту, Морис возмутился:

– Реймонд нужен мне самому, а потому не смейте его отвлекать.

– Но я не отвлекаю его, а наоборот, привлекаю к работе.

– Какая у вас может быть работа? Роль женщины в науке должна ограничиваться должностью лаборантки, в качестве которой мне и хотелось бы вас видеть.

Уилкинс получил настолько достойный ответ, что не решался больше нападать на Франклин открыто, но не преминул пожаловаться на нее их общему начальнику Джону Рендаллу. Тот схватился за голову:

– Я ведь просто закрутился и забыл сообщить Гослингу, что Розалинд Франклин направлена к вам для совместной работы, займется дифракцией ДНК, а также будет научным руководителем Реймонда по его диссертации. А сам Гослинг поступает и в ее распоряжение. Но не вздумай больше с этой дамой ругаться! Она найдет, что тебе ответить, я уже испытал это на себе.

– Я тоже, — вздохнул Морис.

Внесенная Рендаллом ясность примирила лишь Розалинд и Реймонда, но никак не повлияла на отношения старших коллег аспиранта. Они друг с другом даже не здоровались, а разговаривали лишь в случае крайней необходимости.

Весь 1952 год эта троица работала над исследованием использования функции Паттерсона для рентгеновских снимков ДНК. В 1953 году Розалинд, разобравшись в полученных данных, приступила к описанию двойной спиралевидной основной цепи ДНК.

И Уилкинс, и Франклин трудились над проблемами ДНК и должны были знакомить друг друга со своими достижениями, поэтому Розалинд тиражировала все свои разработки и молча передавала их Морису. Однажды Уилкинс показал своим коллегам из Кембриджского университета Джеймсу Уотсону и Френсису Крику ставшую вскоре знаменитой рентгенограмму № 57, на которой была изображена В-форма ДНК, выявленная Франклин в 1952 году. Используя открытие Розалинд, Уотсон и Крик создали свою модель пространственной структуры ДНК и описали процесс ее репликации, объяснив при этом механизм действия самой ДНК в процессах биосинтеза.

Эта парочка ученых поторопилась отправить свою работу в журнал Nature. Франклин прислала свою статью на неделю позже. Оба эти материала были опубликованы в 1953 году. Разработка Розалинд была подана так образом, будто ее исследование — всего лишь дополнение к труду Крика и Уотсона. И это несмотря на то, что любому специалисту становилось ясно: исследование Франклин гораздо глубже, подробней, правильней и интересней.

После этого, не желая больше общаться с Уилкинсом, Розалинд перешла в другую лабораторию, к Джону Берналу. Здесь она внесла значительный вклад в работу над вирусами табачной мозаики и полиомиелита. Франклин исследовала физико-химические особенности РНК и белков этого вируса, на что ушло пять лет ее жизни. Результаты труда Розалинд имели настолько важное значение, что на основе этой работы возникла новая наука — молекулярная биология.

Теоретические разработки Франклин продвинули медицину далеко вперед и помогли спасти множество жизней. Заботясь о человечестве, Розалинд не думала только о самой себе, постоянно имея дело с рентгеновскими лучами. Первое время Франклин старалась не придавать значения тому, что ее самочувствие значительно ухудшается. Но все же боли вынудили Розалинд обратиться к врачам, которые сообщили ей страшный диагноз: рак… Несмотря на то что Франклин проходила курс химиотерапии, она продолжала свою научную деятельность до тех пор, пока не очутилась в больнице. С коллегами, которые ее там посещали, Розалинд постоянно обсуждала модель вируса табачной мозаики. Франклин радовало, что модель этого вируса будет представлена на Всемирной выставке в Брюсселе. 16 апреля 1958 года выставка открылась. Розалинд Франклин не дожила до этого знаменательного события несколько часов.

В 1962 году Уотсону, Крику и Уилкинсу была присвоена Нобелевская премия по медицине и физиологии «за открытия, касающиеся молекулярной структуры нуклеиновых кислот и их значения для передачи информации в живой материи». Имя Франклин несколько раз вынужденно упоминалась, но ее первостепенное участие в великом открытии не подчеркивалось. К тому же стать нобелевским лауреатом она уже не могла, ибо эта премия посмертно не присуждается.

Так в памяти человечества Розалинд Франклин и осталась бы на задворках науки, но нашлось немало честных людей, которых подобная перспектива не устраивала. Ее именем назвали научное общество и учредили премию Розалинд Франклин для женщин-ученых.

В 2002 году вышла книга Бренды Мэдокс «Розалинд Франклин: забытая леди ДНК», в которой написано о значительном вкладе этой выдающейся женщины в мировую науку.

Американский биолог Бриан Тейлор заявил, что усилия отдельных ученых и эта книга смогли окончательно сохранить для человечества память о великой женщине-ученой Розалинд Франклин, имя которой находилось на грани забвения.

Илья БУТМАН, Россия