Свет хасидского подполья

Отрывки из книги. Продолжение, начало в №№ 1058–1061

Реб Мендель под пристальным надзором агентов госбезопасности

Окончание главы. Начало в № 1061

Когда мой деверь вошел в дом, реб Мендель был уже очень встревожен: Арье-Лейбл должен был прийти к нему в восемь, а поскольку все эти круги по району заняли немало времени, он опоздал. «Где ты был? — стал спрашивать реб Мендель. — Я уже очень за тебя переживал!» Арье-Лейб не хотел сразу говорить о своих подозрениях и попытался уклониться от ответа, но реб Мендель, будучи человеком очень проницательным, сразу все понял: «Что ты увиливаешь? За тобой следили?» Юноша кивнул. Реб Мендель на минуту задумался, а потом сказал: «Понимаешь, Лейбке, пока мы на свободе — мы должны продолжать наше дело. Когда нас арестуют — выбора не будет, но пока что мы должны использовать каждое мгновение».

Арье-Лейб рассказывал, что был потрясен до глубины души: несмотря на тревожащую информацию, которую реб Мендель получил, и знание, что, если его схватят, его жизни будет грозить опасность, он вел себя так хладнокровно, что это просто поразило Арье-Лейба. К тому времени вся семья реб Менделя была за границей, так что он сам готовил себе завтрак. Он пригласил юношу присоединиться к нему и даже разговаривал с ним, подшучивая: «Смотри, Лейбке, я положил картошку на сковородку, добавил масла — и получился теленок!»

Не «разлучался» с Ребе даже во время допросов в НКВД

Через некоторое время реб Менделя схватили. Еще до ареста он успел передать всем нашим сообщение, чтобы никто не беспокоился, он возьмет всю вину на себя. Он также сказал, что, если арестуют других деятелей, они могут сказать, что это именно он организовал нелегальный выезд из России.

На мучительных допросах, которые прошел реб Мендель, из него пытались выжать информацию о наших людях, ведь они понимали, что реб Мендель знает всех. Однако реб Мендель постоянно повторял, что он ничего не знает и не будет с ними сотрудничать.

Из того, что я слышал от реб Менделя — как он вел себя во время допросов и в лагере, его поведение напоминало поведение Ребе Раяца: он не боялся следователей и вел себя с ними дерзко. Когда они его арестовали, то сказали: «Ну, теперь ты в наших руках!» Реб Мендель хладнокровно ответил: «Не вашими силами вы меня арестовали, и не ваши силы освободят меня». В отличие от других, что избегали признаваться в своей принадлежности к Хабаду (это само по себе являлось уголовным преступлением), реб Мендель даже на словах не желал разлучаться с Ребе и гордо заявил, что он — хасид Любавичского Ребе.

Вместе с тем с целью защиты реб Мендель утверждал, что вся его цель в организации бегства из России была в том, чтобы встретиться с Ребе. Он говорил, что ничего не имеет против советской власти и доказательство этому, что «если бы Ребе находился в России, а я — за границей, я изо всех сил стремился бы попасть в Россию. Точно так же, как сейчас я изо всех сил стремлюсь выехать из России». Кроме того, он добавил, что все хасиды, которые были пойманы при попытке к бегству, ни в чем не виноваты, т.к. это он убедил их выехать из России, чтобы встретиться с Ребе.

Психологические приемы на допросах в НКВД

Реб Мендель избегал рассказывать о допросах, которые он перенес, о грубых и зверских методах, которыми следователи пользовались, чтобы заставить его дать информацию, которая позволила бы обвинить и других хасидов. Однако нижеприведенная история даст нам некоторое представление о том, как нелегко пришлось реб Менделю в жестоких руках НКВД.

Политическая ситуация в России постоянно менялась. Через несколько лет после освобождения реб Менделя, когда он уже был в Самарканде, снова наступили тяжелые времена. Я тогда уже занимался общественными делами и рассказал реб Менделю о своих опасениях: если вновь к власти придет злодей, подобный Сталину, что со мной будет? Реб Мендель ответил: «Ты на самом деле хочешь знать, что с тобой будет? Тебя арестуют, будут допрашивать и избивать так зверски, что твоя кровь будет брызгать на стены...»

Я пришел в ужас, услышав это невыносимое описание, и спросил его: «Реб Мендель, так с тобой делали?!» Тот уклонился от ответа: «Лучше и не спрашивай, что со мной делали. Я тебе говорю, что они делают обычно».

В один из редких случаев, когда реб Мендель упоминал о допросах, он рассказал, что перед допросом всех обвиняемых сажали вместе в большой приемной, которая находилась вплотную к комнатам, где проводили допросы. Это делалось для того, чтобы те, кто ждут своей очереди, слышали леденящие кровь крики допрашиваемых, были полны страха и ужаса еще до того, как сами окажутся там. Довольно часто после криков и плача был слышан звук выстрела, а после этого — молчание. Полная тишина. Легко представить себе, какие мысли проносились в головах у людей, которые сидели в приемной и ждали.

Когда дверь открывали и вызывали по фамилии одного из сидевших в приемной, он разражался криками и воплями, т.к. уже знал, что его ждет там, в застенках... Однако реб Менделя оставили в живых и, к счастью, не убили сразу, т.к. хотели добиться от него важной информации.

Когда следователи поняли, что не смогут сломить дух реб Менделя побоями и физическими мучениями, они решили попробовать на нем психологические уловки. Они сказали ему, мол, ты сам понимаешь, что тебе полагается смертная казнь за все твои дела. Но если ты будешь с нами сотрудничать, то заменим тебе приговор на 25 лет ссылки, и ты выживешь.

Реб Мендель и бровью не повел: «Вы знаете, что я верю в Б-га, — ответил он. — Так что если Б-г решит, что я заслуживаю смерти, даже если вы меня сейчас отпустите, я могу попасть под машину и умереть. А если Б-г желает, чтобы я жил, то и вы никак не сможете меня убить!»

Однажды в его камеру зашли двое и представились профессорами психологии. По их одежде и поведению реб Мендель прекрасно понял, что они тоже работники НКВД. Они интересовались у него, в чем секрет хасидов Хабада, откуда у них такие невероятные внутренние силы, какова их мотивация.

Консервная банка, которая спасла реб Менделю жизнь

После того как реб Мендель прошел все изнурительные допросы и мучения, но ничего не выдал следователям, было решено судить его. На суде ему вынесли смертный приговор. После этого отвели в камеру смертников. По дороге в камеру ему встретился один из следователей, который при виде его выпалил: «Ну, ты и счастливчик, Футерфас!» Реб Мендель не понял, что тот имел в виду, и лишь позже ему стало известно, что в последний момент пришла телеграмма от Сталина с указанием всем, кому еще не успели привести приговор в исполнение, заменить смертную казнь на 25 лет ссылки в Сибирь.

Когда реб Мендель прибыл в лагерь, он твердо решил: что бы ни было — в шабат он работать не будет. Когда наступила первая суббота, реб Мендель не вышел на работу. Он не пытался придумывать каких-то уловок, а прямо сказал охраннику: «Я в субботу не работаю, и точка». Охранник ответил: «Ты у нас будешь работать в субботу! Поверь мне, у нас достаточно способов заставить тебя работать!» Реб Мендель ничуть не испугался: «Делайте, что хотите, можете меня повесить — я в Шаббат не работаю!» В конце концов, они уступили, и реб Мендель не работал в Шаббат. Эта история содержит важный урок для нас: когда человек стойко стоит на своих принципах, любые, самые злые силы отступают.

Не менее тяжелую войну реб Мендель вел в отношении кашрута. Разумеется, он не ел вареную еду, которую и так раздавали в небольшом количестве, и довольствовался лишь хлебом. Заключенные неевреи, увидев, как он себя ведет, рассказали ему, что был здесь один заключенный по имени Йона Коган (реб Йона Коэн), который тоже ничего не ел. Через какое-то время он сильно ослабел и умер. Реб Мендель понял, что, если он хочет выжить в таких тяжелых условиях, при сибирских морозах, он должен каждый день есть что-то горячее. Он решил для себя, что так же, как накладывать тфилин — это ежедневная обязанность, точно так же для него будет обязанностью готовить себе горячее блюдо, чтобы выполнить заповедь «берегите свои души» и остаться в живых. Он добыл себе консервную банку от сардин и каждый день откладывал часть дневной пайки хлеба, варил этот хлеб в воде, и, таким образом, у него было «горячее блюдо». Когда ему удавалось достать немного растительного масла, так это вообще было «царским деликатесом».

Бывали времена, когда мороз был настолько силен, что вода замерзала. Тогда реб Мендель выходил на улицу, собирал снег и растапливал его. Даже будучи очень уставшим, он непреклонно выполнял принятое решение и готовил себе похлебку. Надо сказать, что это «горячее блюдо» в итоге действительно помогло ему преодолеть все тяготы Сибири и остаться в живых.

Раввин Гиллель ЗАЛЬЦМАН, США

Фотография из личного архива 

р. Гиллеля Зальцмана

Продолжение следует