Прогулки по «русскому» Талмуду

Итак, что же они ему вслед смотрели? Что происходило в это время в их головах? Мидраш дает ответ:

Смотрели вслед Моисею люди, склонные к клеветничеству, и пальцем на него показывали:

– Взгляни, — говорил один, — что за затылок, что за плечи откормил он себе на народном хлебе!

– Бездельник он! — поддерживал другой человек. — Заведующий постройкой скинии и распоряжающийся запасами серебра и золота в столь несметных количествах, — удивительно ли, что он скопил себе богатство!

Доходили пересуды эти до слуха Моисея, и он сказал себе: «Клянусь, что, когда скиния будет готова, я тотчас же дам отчет во всем, что проходило через руки мои».

– Что делать, — продолжал он размышления свои, — народу свойственна подозрительность. — И Моисей отдал отчет во всем, что было употреблено для скинии — золота, серебра и меди до последнего сикля.

«Сикль» — это просто принятая в русском обиходе транслитерация слова «шекель».

Ну что тут скажешь, Тора описывает постоянные конфликты Моше с народом. И мидраши тоже. Приведенный рассказ — один из многих.

В прошлый раз я рассказывал о мистическом восхождении Моше на небо, о его встрече с огнедышащими ангелами. Так с этими огненными существами ему было проще найти общий язык, нежели с вверенным его попечению народом.

Люди не понимали его, приписывали ему мотивы, которые никогда не приходили ему в голову, обвиняли в грехах, в которых он был совершенно неповинен. Осуждавшие Моше люди видели мир совершенно иначе, чем он: в их мире не было места бескорыстному служению. В сущности, они проецировали на Моше собственные грехи. В психоанализе это, кажется, называется переносом.

Как это так: контролировать финансовые потоки и не поживиться?! Не морочьте нам голову! Таков был их жизненный опыт, в этой точке не сильно отличающийся от нашего.

Моше воспринимал эти пересуды эпически, не испытывая ни малейшего раздражения. Ну что делать? Ну, люди. Ну, недобры, завистливы, подозрительны. Квартирный вопрос, правда, еще не успел испортить их, но они и до квартирного вопроса были, как бы это помягче сказать, не вполне, что ли, совершенны.

А теперь относительно затылка и плеч, которые «откормил он себе на народном хлебе». При предвзятом отношении всегда легко найти недостатки во внешности. С другой стороны, есть мидраш, в котором утверждается, что внешность Моше отнюдь не располагала к себе и легко вводила в заблуждение людей, полагавших, что лицо — зеркало души. А тут еще толстый затылок. Вы как к толстым затылкам? Я не очень.

Итак, Моше представил народу полный отчет.

На этом фрагмент завершается. О народной реакции на отчет — ни слова. Можно только догадываться. Можно еще один мидраш написать.

Как вы полагаете, поверил народ этому отчету?

Знаем мы вас, знаем, как ваши отчеты пишутся. Опять дурят нашего брата.

Бен-Гурион, кажется, сказал: у меня нет других евреев.

У Моше тоже поначалу не было.

Потом они появились — в других поколениях. Именно эти новые, народившиеся, вошли в Страну обетованную. А те, прежние, подозрительные, остались в пустыне.

Михаил ГОРЕЛИК, Россия