Федор Шаляпин и его еврейские друзья

Как истинный интеллигент, певец считал антисемитизм позором и презирал антисемитов. Однажды в Киеве на благотворительном концерте в пользу еврейской общины, пострадавшей от погрома, местные черносотенцы «посоветовали» ему не приезжать больше в Киев. И таких угроз было много.

Многолетняя дружба связывала его с дирижером Марком (Мордехаем) Голинкиным, в 1896 году окончившим Варшавскую консерваторию по классу композиции. В 1911 году Голинкин стал главным дирижером оперной труппы Народного дома в Петербурге. Его знакомство с Шаляпиным произошло в 1912 году. Шаляпин были требовательным исполнителем. Это приводило к частым скандалам с дирижерами. Но уже после первого концерта с Марком Голинкиным в Народном доме Федор Иванович пришел в восторг: «Какой замечательный дирижер! Это что-то исключительное». С той поры между ними завязалась дружба, продолжавшаяся многие годы. Певец посоветовал администрации Императорского Мариинского театра взять Голинкина дирижером оркестра на постоянной основе. Но получил решительный отказ: «Евреям работать в Императорских театрах запрещено законом». Шаляпин испытал горькое чувство обиды за друга и посоветовал ему уехать за границу, где он, несомненно, займет подобающее его дарованию место.

После революции по настоянию Шаляпина Голинкин получил должность главного дирижера театра. Но он, мечтавший создать еврейскую оперу в Эрец Исраэль, встал перед выбором: Мариинский театр или Палестина. «В этой борьбе, — вспоминал Голинкин, — во мне взял верх еврей». Дирижер создал инструментальный квинтет «Зимра», который гастролировал по всей России. Часть выручки от концертов откладывал на строительство театра в Палестине. Понимая, что собрать необходимую сумму сложно, он обратился с просьбой к Шаляпину дать благотворительный концерт в пользу будущего еврейского театра. Дирижер знал, что выступление знаменитого певца обеспечит полные сборы.

Федор Иванович не мог отказать другу, и в Петрограде появились афиши: «21–28 апреля 1918 года состоятся концерты в пользу Фонда образования театра в Палестине при благосклонном участии Ф.И. Шаляпина». И хотя билеты стоили дорого, Большой зал Петроградского народного дома (2,5 тысячи мест) был переполнен, многие стояли в проходах между рядами. На сцену вышел Шаляпин, и зазвучала песня на языке, незнакомом большинству слушателей. Это была «Атиква» на иврите — выбор удивительный, если учесть, что через 30 лет она станет гимном Израиля.

Репертуар этого концерта включал также песни на идише, в том числе песню Ю. Энгеля «Лежит дитя в колыбели». Доход от концерта составил 90 тысяч рублей, которые были переданы в Фонд создания оперного театра в Палестине.

Однако собрать необходимую сумму для строительства оперного театра Голинкину так и не удалось. Он уехал в Палестину и создал в Тель-Авиве оперную труппу. 28 июля 1923 года в Тель-Авиве в кинотеатре «Эден» был дан концерт под управлением Мордехая Голинкина. Этот день стал днем рождения Израильской оперы.

Об особом отношении знаменитого баса к еврейским культурным проблемам свидетельствует и его участие в спасении театра «Габима», закрытия которого добивались недоброжелатели. Шаляпин обратился к председателю Моссовета Льву Каменеву с ходатайством о спасении театра. На спектакль «Диббук» в «Габиме» Шаляпин пришел вместе со Станиславским. На этом же спектакле присутствовал Лев Каменев.

Все годы после отъезда в 1918 году из Петрограда Голинкин переписывался с Шаляпиным. Дважды они встречались: в 1928 году в Нью-Йорке и в 1936-м в Париже, обсуждали организацию концертов в Палестине. Шаляпин мечтал после окончания карьеры певца создать свой театр. Он живо отозвался на предложение Голинкина основать такой театр в Иерусалиме и стать сценическим руководителем Палестинской оперы. К несчастью, Шаляпин заболел и 24 февраля 1938 года написал Голинкину:

«Париж, 24 февраля 1938

Дорогой Марк Маркович! Спасибо, друг, за чудное письмо. Мне было приятно, что Палестина и все тамошние евреи помнят меня и мои порывы, которые я делал искренно и от всей души. Спасибо за приглашение приехать к Вам спеть. К сожалению, я довольно серьезно захворал. И не знаю, когда смогу снова взяться за работу. Кланяйтесь всем добрым евреям…

Душевно Ваш Ф. Шаляпин».

Прочное творческое содружество связывало Федора Шаляпина с Феликсом Блюменфельдом, который аккомпанировал знаменитому певцу. Кроме того, в 1908 году под управлением Блюменфельда и с Шаляпиным в главной партии прошла парижская премьера оперы Мусоргского «Борис Годунов», вызвавшая восторженную реакцию французской прессы. Вспыльчивый, предельно требовательный к партнерам, Шаляпин относился к Феликсу Михайловичу с большим уважением и никогда не обижался на его поправки. Однажды, когда пианист, «песенно-просто-выразительно» сыграв фортепианную прелюдию, взял верх в своем соревновании с певцом, Шаляпин первым обнял и поцеловал Блюменфельда.

В 1907 году парижане услышали несколько опер с участием Шаляпина. Дирижировал Блюменфельд. Успех был настолько велик, что заранее было оговорено исполнение в 1908 году в Гранд-опера под управлением Блюменфельда «Бориса Годунова» с Шаляпиным в главной роли. Французская критика писала с восхищением и о «виновнике торжества» Ф. Шаляпине, и о Ф. Блюменфельде как о «совершеннейшем музыканте» и дирижере «самого точного и сознательного таланта».

Для совместных гастролей в Америке Шаляпин пригласил пианиста Макса Рабиновича, жившего в Латвии. Их сотрудничество продолжалось более восьми лет, что свидетельствует о высокой оценке, данной Шаляпиным этому пианисту. Особо следует сказать о секретаре и верном друге Шаляпина Исайе Дворищине. Вот что написал великий артист о своем помощнике в книге «Страницы из моей жизни»: «Исай Дворищин — еврей, жизнь запугала его, не однажды зло смеялась над ним, но не вытравила из него ни чувства собственного достоинства, ни горячей любви и тонкого чутья ко всему прекрасному. Когда мне приходится усомниться в том или ином понимании роли, я обращаюсь к Исайю, и он умеет сделать всегда верное замечание».

В 1922 году Шаляпин отправился на гастроли за рубеж. Среди провожавших был и Дворищин. Оба понимали, что расстаются навсегда. В письмах другу Шаляпин писал: «Ишаюшка! Вспоминаем тебя частенько, а я очень жалею, что тебя нет здесь со мной».

Дворищин с семьей жил в шаляпинской квартире. Часть ее он превратил в склад, где бережно хранил вещи, картины, книги, архив Шаляпина. Во время Великой Отечественной войны труппа уехала в эвакуацию. С ней Дворищин отправил и свою семью, а сам остался в осажденном Ленинграде. Зимой 1942 года Исай Дворищин умер, но сумел сохранить полностью все вещи и архив Шаляпина. Это позволило позже создать мемориальный музей-квартиру Ф.И. Шаляпина. В больницу умирающий Исай Григорьевич взял с собой лишь золотые часы, которые в былые времена подарил ему Шаляпин. На крышке была выгравирована надпись: «Верю, милый Исай, в твои дружеские чувства ко мне и люблю тебя. Ф. Шаляпин».

В Израиле помнят о Шаляпине. В 2013 году в рамках Шаляпинских чтений, приуроченных к 140-летию со дня его рождения, в Хайфе состоялся концерт «Волшебный мир оперы».

Семен КИПЕРМАН, Израиль

Фото: Илья Гершберг