Детский голос из небытия

Немцы организовали гетто в чисто польском районе: полякам предложили искать квартиры в других частях города, а в освободившиеся дома заселили евреев. Это называлось «открытое гетто». Семью Ласкеров поселили в одну из комнат квартиры Станиславы Сапиньской. Навещая старую квартиру, Станислава познакомилась с Руткой, дочкой Якова Ласкера, а потом и подружилась с ней. В гетто Рутка Ласкер стала вести дневник, доверяя ему свои личные переживания, отношения с родителями, друзьями, мысли о будущем и настоящем.

О дневнике Рутка рассказала Станиславе. «Я не знаю, выживу ли я, но хочу, чтобы мой дневник сохранился и каждый мог узнать, что случилось с евреями». Станислава показала ей тайник под лестницей, куда можно было прятать дневник. Там она и нашла его после войны. Дневник написан аккуратным почерком, по-польски. Первая запись 19 января 1943 г.: «Трудно поверить, что уже 1943 год, что прошло 4 года с начала этого ада». Потом Рутка вспоминает 12 августа 1942 года — акцию, в ходе которой немцы определяли, кого куда отправить: кого — на работы, а кого депортировать в Аушвиц.

Она продолжала встречаться с друзьями, хотя это было опасно. «Надо быть очень смелым, чтобы выходить из дома. Но что-то сломалось во мне. Когда я прохожу мимо немцев, во мне все сжимается. То ли от страха, то ли от ненависти». Рутка была образованной девочкой. Судя по тому, как написан дневник, у нее определенно был литературный дар. Она была красивой, и со страниц дневника мы узнаем, что нравилась мальчикам из школы.

В апреле Рутка пишет: «Петля вокруг гетто становится все туже и туже. В следующем месяце мы будем в настоящем, окруженном стеной гетто. Летом будет невыносимо сидеть в этой серой замкнутой клетке. Я настолько переполнена жестокостями войны, что даже самые плохие вести не трогают меня. Мне просто не верится, что придет день, и я смогу выйти из дома без желтой звезды. И что эта война кончится... Если это случится, я сойду с ума от радости. Но, может быть, так и будет — кончится война, и не надо будет носить желтые звезды?»

Вот одна из последних записей: «У меня такое чувство, что я пишу в последний раз. В городе проходят акции, и мне запрещено выходить из дому. Недавно каратели были в Чарнове (город неподалеку), и их вот-вот ожидают у нас: весь город затаил дыхание в предчувствии самого страшного. И хотя немцы на Восточном фронте отступают, и это может быть свидетельством близкого конца войны, я боюсь, что с нами, евреями, покончат раньше. Это ужасно, это ад. Я пытаюсь удрать от этих мыслей, но они, как назойливые мухи, преследуют меня. Если бы я могла сказать, что все кончено, что умираешь только один раз... Но я не могу, потому что, несмотря на все зверства, я хочу жить и встретить следующий день... Получается, что жду Аушвиц или трудовой лагерь». В начале мая всех переселили в Камёнку — пригород Бендзина — в огражденное стеной гетто, а 5 августа отправили в Аушвиц.

В Аушвице их поезд встречал известный своими бесчеловечными экспериментами над евреями доктор Йозеф Менгеле. Это он сортировал людей и отделил Якова Ласкера от семьи (его как крепкого молодого мужчину отобрали для работ). Яков в последний раз видел родных и знал, что для них только одна дорога — в газовую камеру.

Но оказалось, что чудовищные испытания для Рутки не закончились. Одна из бывших заключенных Аушвица рассказала, что ее соседкой по бараку была очень красивая девочка Рутка Ласкер. В декабре 1943 года в Освенциме началась холера, и за несколько часов болезни Рутка изменилась до неузнаваемости. Ее соседке велели на тачке везти Рутку, еще живую, в крематорий. Рутка просила бросить ее на проволочные ограждения под током, чтобы прекратить страдания, но женщина не могла этого сделать — сзади шел офицер. Она видела, как Рутку несли в крематорий на руках — идти она уже не могла.

В живых из всей семьи остался отец Рутки, Яков. Его как банковского служащего использовали в секретном проекте немцев по дестабилизации экономики стран, воевавших с Германией. Заключенные занимались изготовлением фальшивых денег. В конце войны всю группу с печатной техникой отправили в австрийский концлагерь, где их должны были уничтожить. Узников спасли быстро наступавшие части американской армии.

В 1947 году Яков Ласкер пытался добраться до Палестины, но англичане не разрешили кораблю причалить к берегу, и люди смогли сойти на сушу только на Кипре. Яков оказался в лагере для перемещенных лиц, где познакомился со своей будущей женой. В 1947 году они все-таки ступили на землю Палестины, а через два года в семье родилась дочь Захава.

Яков никому не рассказывал о первой семье и ее страшной судьбе. Когда Захаве было четырнадцать лет, она случайно увидела фотоальбом и в нем фотографию красивой девочки и малыша. Так она узнала, что у нее были сестра и братик. У Захавы не было близких родственников, кроме родителей, а теперь она почувствовала, что у нее есть корни. И когда у нее родилась дочь, она назвала ее Рут в память о своей сводной сестре, с которой ей не суждено было встретиться.

…Дневник, который Станислава Сапиньска нашла под лестницей, пролежал 62 года у нее в библиотеке. Она считала, что все, что там написано, слишком личное, и это нельзя печатать. Но в 2005 году племянник уговорил ее передать дневник в мемориал «Яд ва-Шем». Сотрудники мемориала нашли Захаву Ласкер-Шерец, и она через много лет услышала голос своей замученной сестры.

Через несколько лет Захава решила поехать в Бендзин. Она хотела увидеть места, связанные с жизнью Рутки. Там она познакомилась с Адамом Шидловски, который занимался изучением истории евреев в Бендзине. Его, поляка, заинтересовала эта тема, ведь в городе, который перед войной наполовину был еврейским, к 2010 году проживала только одна еврейская семья. Это он опубликовал дневник Рутки на польском языке. Позже дневник был переведен и опубликован во многих странах мира.

В той школе, где училась Рутка, теперь государственная гимназия. В обязательную учебную программу входит изучение дневника Рутки Ласкер. Захава побывала в этой гимназии, и восьмиклассницы читали для нее те записи, которые были им близки. Они рассказывали Захаве, что хорошо понимают чувства Рутки, у них тоже сложные отношения с родителями, которые ограничивают их свободу. Все так, только, на счастье, они живы и у них нет желтой звезды на одежде.

В мемориале «Яд ва-Шем» есть Зал памяти детей. Он выполнен как пещера, где в кромешной тьме мерцают под сводом звездочки как память о загубленных детских жизнях и звучит голос, перечисляющий названия концлагерей и страшные числа уничтоженных детей. Мне кажется, что дневник Рутки Ласкер — это дошедший до нас через десятилетия свет одной из этих погасших звездочек.

Рутка хотела, чтобы все люди знали, что случилось с евреями. Все мы, и ныне живущие, и те, кто будет после нас, должны помнить об этом и делать все, что в наших силах, чтобы Катастрофа никогда не повторилась.

Дневник Рутки Ласкер до сих пор не переведен на русский язык. Автор этой статьи заканчивает работу над его переводом с английского, чтобы и в России познакомились с этим потрясающим документом страшного времени. Дневник Рутки Ласкер, 14-летней еврейской девочки, погибшей в огне Холокоста, должен стать таким же известным, как дневники Анны Франк и других еврейских девушек — жертв Катастрофы.

Анна ТАМАРИНА, Россия

В оформлении статьи использована репродукция картины Ильи Клейнера из серии работ, посвященных Холокосту