Евгений Кисин. Триумф в Праге

В первом отделении пианист исполнил Сонату Шуберта № 17 ре мажор. Нежные и печальные звуки сонаты, ее неземная глубина и изысканная красота в исполнении пианиста завладели залом. Соната идет более 40 минут и по своему построению и характеру приближается к симфонии. Обычно в фортепианных сочинениях Шуберта подчеркивают печаль, меланхолию и трагическое содержание. Но эта соната написана композитором в 1825 году, в относительно благополучные и счастливые годы его жизни, он еще полон надежд, его сочинения исполняют. Кисин так и играет эту сонату — музыка полна жизни, радости и очарования. Прочь печаль и сомнения. Пианист излучает радость общения с музыкой, и это передается слушателям. Неторопливо разворачиваются шубертовские мелодии, все струится и поет. Темы повторяются, это часто бывает у Шуберта — эти бесконечные повторы Лист называл б-жественными длиннотами. Спокойные и неторопливые темпы подчеркивают красоту музыкальных тем, и только в скерцо ощущается волнение и идет динамическое нарастание. Финальное рондо полно лукавства и насмешки, и пианист это подчеркнул. Кисин показал нам счастливого Шуберта, а это случается довольно редко. Звук рояля был насыщенным, и краски были весьма разнообразны. В зале отличная акустика, и под пальцами музыкального мага Евгения Кисина слушатели улетали в прекрасный мир музыки!

Во втором отделении пианист исполнил сочинения Скрябина. Прозвучали соната № 2, ор.19 и семь этюдов из ор. 8. Пианист погружает слушателей в абсолютно другой музыкальный мир — нежный, хрупкий и нервный. Это ранние сочинения Скрябина, они требуют от пианиста особой организации при исполнении. Скрябин любил море, и морская стихия отражена в этой сонате. Композитор писал: «Я так люблю море и так стремлюсь к нему! Вот где простор…» Соната двухчастная: в первой части лирика и нежность, музыка полна изысканности, чего-то импрессионистического.

Вторая часть — игры волн, рокот моря и надвигающаяся морская стихия. Пианист словно погружает слушателей в игры природы. Рояль звучал необыкновенно красиво, динамические нарастания были сочными, но во всем чувствовалась нежность и какая-то недоговоренность, подобно солнечным пятнам и бликам в тени. Это было гармоничное, или, как теперь говорят, «экологически чистое», исполнение.

Затем были сыграны семь этюдов, необыкновенно ярко, виртуозно и с большим вдохновением. Виртуозность скрябинской музыки особая, требующая другого подхода, чем виртуозность сочинений Листа, Брамса или Рахманинова. Это часто что-то трепетное, нервно-изысканное и возвышенное, полет звука, стремление ввысь, музыка словно задыхается от эмоций. Интересны темповые обозначения самого композитора: «капризно, своенравно», «возбужденно», «в духе танца», а в этюде № 12 — «тревожно»!

При исполнении такой музыки необходимо создать настроение нервной красоты, легкой тревожности и едва уловимой трепетности. Кисин смог все это сделать, он играл полетно, порой немного аффектированно. Но при этом мелодический строй музыки не разрушался, и все время было ощущение некоторой недоговоренности, музыкальные образы менялись, как пятна на картинах французских художников, таких как Писарро или Ренуар.

Кисин исполнил этюды красочно и с тонким, едва уловимым рубато (tempo rubato — варьирование темпа при исполнении произведения академической музыки). Особенно хороши были этюды № 9 и 11. Знаменитый популярный этюд № 12, как правило, играют в очень быстром темпе. Евгений Кисин сыграл его идеально — с постепенным нарастанием темпа и звука и с замечательной кодой. Красиво и глубоко!

Программа концерта еще раз показала высокое мастерство пианиста. Публика устроила музыканту овацию. Кисин сыграл на бис три произведения: «Сицилиану» Баха (глубоко и сдержанно), Этюд Скрябина № 5, ор. 45 — как указано у автора: «тревожно», красивым и насыщенным звуком, и полонез Шопена. После каждого биса публика стоя приветствовала Евгения Кисина.