Неприятности по мере поступления

По-моему, эта фраза — один из тех столпов, на которых покоится Государство Израиль. И, как столбы, на которых покоится (пока покоится) значительная часть жилого фонда Израиля, этот столп вряд ли выдержит серьезное землетрясение.
Честно говоря, я удивлен, что в иврит, наряду с «кибенемат», не вошло исконно русское слово «авось». Кстати, русские филологи утверждают, что слово «авось» — единственное в русском языке слово «отечественного» происхождения на букву «а». Ну, разве что еще производное от этого слова — «авоська», введенная в «великий и могучий» с легкой руки (а точнее, с «легкого языка») Аркадия Райкина. И впрямь, не могу вспомнить ни одного другого слова русского происхождения на эту букву.
В свою очередь, в иврит вошло много слов русского происхождения, от вполне понятного «нудник» до загадочного слова «кибенемат» (не путать с «банкоматом»), смысл которого хоть и похож, но значительно более мягок, чем у его русского прототипа. Лет пятнадцать назад в Тель-Авиве даже был паб с таким экзотическим названием.
К чему я это говорю? Так вот, слово «авось» в иврит не вошло, но смысл его вполне передается израильской присказкой: бэ-эзрат а-шем (с Б-жьей помощью). Причем на Б-жью помощь рассчитывают даже те, кто ни разу в синагогу не заходил. Авось как-нибудь образуется… Как говорил сокамерник бравого солдата Швейка, «пусть будет как будет, ведь как-нибудь да будет: никогда не было, чтобы никак не было».
По этому поводу я люблю приводить историю, которую рассказал мне в свое время Натан Щаранский. Однажды Каспаров давал сеанс одновременной игры в шахматы в кнесете. И выиграл все партии, сделав всего одну ничью — как раз против Щаранского. А после игры гроссмейстер признался: больше всего его удивил факт, что ни один депутат (опять же, кроме поднаторевшего в шахматах Натана) не думал дальше, чем на один ход вперед. И это — евреи!
Примерам «переживания по мере поступления» у нас несть числа. Вот, например, уже несколько лет сообщения об уровне воды в Кинерете напоминают сводки с полей битвы. Ее уровень колеблется между черной и очень черной чертой. То есть в стране — острая нехватка воды. И ведь уже лет двадцать назад было ясно, что Израиль ждет жесточайший водный кризис! Надо было просто экстраполировать растущее потребление воды и сравнить его с практически неизменным источником ее поступления с неба в виде дождей. И все стало бы ясно. Да все и было ясно!
Но каждый очередной министр, «отвечавший за воду», действовал с точностью до наоборот известному выражению «после меня — хоть потоп». То есть «после меня — хоть засуха». И ведь однажды начали строить опреснительные заводы. А параллельно молились о ниспослании дождей. И однажды — семь лет назад — молитвы помогли, и «бэ-эзрат а-шем» Кинерет заполнился до краев. Ура! Строительство опреснительных заводов тут же заморозили (не знаю, насколько уместно это слово в контексте нашей жары) до следующего «поступления неприятности». Сейчас мы уже ее переживаем снова, воду экономим, цену на нее подняли до небес (тех самых, с которых над нами не каплет) и опреснительные заводы строим. Потому что уже деваться некуда. Бежим наперегонки, что будет раньше — кончится вода или построим заводы.
Что-то похожее происходит и с электричеством. Потребление электроэнергии в стране растет. Энергетические мощности — на пределе. Достаточно выйти из строя всего одной электростанции, и веерных отключений не избежать. Но пока ничего не отключилось, можно долго и нудно обсуждать, где строить новую электростанцию, на каком топливе, судиться с защитниками окружающей среды. Вот настанет неприятность, тогда… Тогда наш изворотливый еврейский ум непременно что-то придумает. Может, даже гениальное.
Между прочим, одна неприятность уже наступила. Египетский газ для израильских электростанций из-за египетских «революций» поступает к нам с перебоями. Вместо него приходится использовать дорогую солярку. И тогда вдруг бывший министр энергетики объявил, что он давно предлагал построить в Израиле большое газохранилище, которое могло бы снабжать наши электростанции в период перебоев. Но кто когда думал о перебоях? Вот теперь думаем… Может, что-то и придумаем.
На горизонте маячит еще одна неприятность… Да, там, на далеком — в дымке — горизонте… Если не приглядываться, она почти незаметна. Это демографическая ситуация в Израиле. Ну, кажется, вся проблема вполне описывается простой арифметикой. Никакой тебе высшей математики. Прирост у арабского населения такой-то, у ортодоксов — такой-то, у прочих израильтян — такой-то. Плюс алия — иммиграция в Израиль, минус йерида — эмиграция из страны. С большой долей вероятности, пусть и не точно, но все просчитывается. Вопрос только в том, когда арабов по эту сторону Иордана станет больше, чем евреев: в 2020 или в 2030 году? По большому счету, в масштабах истории десять лет для такого серьезного фактора не имеют существенного значения.
Проблему надо решать. О проблеме говорят, но решать не решают. Давайте переживать неприятности по мере их поступления. Авось, бэ-эзрат а-шем, как-нибудь рассосется. Глава Совета национальной безопасности попугал депутатов кнесета, они испугались и… И ничего. Вот когда арабов станет больше, чем евреев, тогда и будем думать, как из этой ситуации выпутываться!
И еще одна, совсем свежая история с великим еврейским непереводимым авось. Последние месяцы у нас в стране проходили под знаком борьбы врачей-ординаторов за увеличение неприлично маленькой почасовой оплаты их труда. Переговоры с Министерством финансов зашли в тупик. И тогда около восьмисот ординаторов одновременно подали заявления об увольнении. Их увольнение означало бы полный паралич государственных больниц. То есть социальную катастрофу. Казалось бы, неприятность уже пора начинать переживать. Но какая это неприятность? Ведь заявления вступят в силу только через месяц! Авось. Бэ-эзрат а-шем… как-нибудь… может, они на понт берут… И месяц никто и пальцем не пошевелил.
Ровно за сутки до увольнения врачей государство спохватилось и подало в суд по трудовым конфликтам просьбу запретить увольнение. Суд уважил государство, и под предлогом, что все заявления были написаны единообразно и на отпечатанном бланке, признал это коллективным протестом. Вроде бы неприятность пережили… Тогда врачи подали заявление каждый в отдельности — те же семьсот с лишним заявлений, от руки, лично подали в отделы кадров. Неприятность уже «поступила»? Ша! Еще не время…
Прошел еще месяц. И опять в последнюю секунду, прямо как в голливудских фильмах разряжают атомную бомбу, глава правительства пригласил врачей и пообещал лично заняться этим делом. Но врачи резонно спросили: «А где вы раньше были?» Теперь уже вопрос об увольнении рассматривает Высший суд справедливости. Я, конечно, убежден, что, как поется в детской песне, «неприятность эту мы переживем». В конце концов, сколько их было за 63 года нашей страны! И ничего, стоим…
Наша страна, вся страна — от главы правительства до последнего обитателя городка развития — живет по принципу героини «Унесенных ветром»: «Не буду думать об этом сегодня. Подумаю завтра». Авось, бэ-эзрат а-шем, ведь никогда не было, чтобы никак не было, будем переживать неприятности по мере их поступления. Б-г, конечно, нас любит, но почему их так много поступает, этих неприятностей?..
Лев АВЕНАЙС, Израиль