ВОЛШЕБСТВО И ТАЙНА

Когда-то Бернард Шоу со свойственным ему сарказмом заметил: «Картина, которую хвалят больше чем 10 процентов публики, подлежит сожжению». Эти слова я вспомнил, будучи на персональной выставке художника Александра Туманова в галерее «Москоу-файн-арт» на Арбате летом 1993 года. Один из посетителей возмущался: «Мне кажется, что такие примитивные картины может нарисовать любой третьеклассник. Посмотрите на эту собаку - черт знает что!» Стоявший рядом человек был иного мнения: «Были бы у меня деньги, купил бы именно эту собаку, и больше ничего мне в жизни не хотелось бы…» Выступая на открытии упомянутой выставки, журналист Леонид Прудовский сказал: «Не пытайтесь разгадать, в чем тайна волшебства Александра Туманова. По моему глубокому убеждению, его картины воздействуют сильнее любых экстрасенсов и врачей, ибо от них исходит заряд оптимизма и вместе с тем какой-то истинный, так необходимый нам покой». Спустя некоторое время я прочел в одной из подаренных Саше книг надпись автора – журналиста из Монреаля: «Саше Туманову – самому светлому русскому художнику». Надо же так метко сказать! Мне всегда казалось, что Александр Туманов, его картины, да и весь его быт, включая квартиру, напоминающую сказочный теремок, не только неразделимы, но являют собой какое-то органическое единение, ниспосланное только избранникам небес. * * * В конце 2002 года состоялась выставка новых работ Александра Туманова в Московском еврейском общинном центре в Марьиной Роще. Еврейская тема в его работах занимает особое место. Да и выставка в МЕОЦе состоялась неслучайно: Александр Туманов не просто еврей по происхождению, по крови и самоидентификации, он – правнук знаменитого Вильнюсского раввина Якова Барита (Янкеля Ковенского), того самого ученого и общественного деятеля, встречи с которым добивался (и добился!) сам Монтефиоре. Яков Барит был вместе с ним на приеме у царя Александра II. Они добивались равноправия евреев. Может быть, эта встреча послужила предтечей знаменитому указу царя: «Пересмотреть существующее о евреях постановление для соглашения с их общими видами слияния сего народа с коренными жителями, поскольку нравственное состояние евреев может сие дозволить». * * * Художника Александра Туманова я полюбил, как принято говорить, с первого взгляда. Когда мой друг Юрий Тильман, бывший москвич, а ныне один из самых популярных в Милане скульпторов, привел меня в мастерскую к Туманову – было это летом 1990 года, – первое, что поразило и восхитило меня – неподдельная праздничность, царившая вокруг. И в центре этого праздника – хозяин. Очень красивый, ни на кого не похожий бородач лет 35-40, чем-то напоминающий раввина из элитарной европейской синагоги. Вот что он рассказал о себе. - Родился в Москве в 1949 году. Москва – единственная моя любовь, которой я не изменял и никогда не изменю. В школе любил сочинять и рассказывать всякие небылицы. Доходили они и до учителей, которые по-доброму меня предупреждали, чтобы я прикусил язык... Как от небылиц словесных перешел к живописи, сам не знаю. Ни в детстве, ни в отрочестве рисованием не увлекался. Но случилось так, что в девятом классе я попал в знаменитую 45-ю спецшколу - моя мама преподавала там английский язык - и оказался в одном классе с Лешей Паустовским, сыном знаменитого писателя. Мы подружились, я стал часто бывать в их доме. Леша занимался в различных кружках, много рисовал. Глядя на него, мне тоже захотелось рисовать. Очень скоро занятия рисованием, а позже живописью, увлекли меня с наркотической силой. Окончив школу, я поступил в художественное училище «Памяти 1905 года». * * * Путь к признанию искусства Александра Туманова был далеко не простым: он участвовал в «бульдозерных» выставках, жестоко гонимых властями. Позже стал участником тайных выставок, порой скандально-ажиотажных, проходивших в начале 70-х в подвале дома на Малой Грузинской, 28. Сегодня Туманов – художник признанный, обласканный, любимый. Хочется верить, что в ближайшие годы откроется галерея Туманова и будет выпущен альбом, достойный его большого искусства.